Приключения Родрика Рэндома - [186]

Я, как подобало мне, принял сей бесценный дар провидения. Вскоре священник совершил церемонию бракосочетания, причем дядя мой по горячей его просьбе был посаженым отцом моей дорогой Нарциссы, которая дрожала всем телом и едва могла совладать с собой в торжественный момент перелома своей судьбы. Как только она стала моей по законам неба и земли, я запечатлел горячий поцелуй на ее устах, мой отец нежно поцеловал ее, дядя сжал ее в своих объятиях, и я представил ее моему другу Бентеру, весьма учтиво принесшему ей поздравления. Мисс Уильямc повисла у нее на шее и залилась слезами, а Стрэп упал на колени и попросил у своей госпожи разрешения облобызать ее руку, которую она и протянула ему с великой готовностью.

Не смею описывать чувства, овладевшие мною при этом событии; достаточно будет сказать, что после ужина и увеселений, продолжавшихся до десяти часов, я предостерег мою Нарциссу, как бы ее здоровью не повредило сидеть с гостями до такого позднего часа, и ее уговорили удалиться вместе с ее горничной в отведенные для нас апартаменты. Когда она удалялась из комнаты, лицо ее залил румянец, от которого вся кровь закипела у меня в жилах и пульс забился с удесятеренной силой! Она была столь жестока, что заставила меня пребывать в таком состоянии добрых полчаса; я не мог обуздать свое нетерпение, покинул гостей, ворвался в ее спальню, вытолкнул вон ее наперсницу, запер дверь и обрел ее… О небо и земля!.. Наслаждение в тысячу раз более прельстительное, чем то, что могли предугадать мои самые обольстительные надежды! Но разрешите мне не осквернять целомудренных тайн Гименея. Я был счастливейшим из смертных!

Утром меня разбудили три-четыре барабана, которые Бентер поместил под моим окном; я распахнул занавес и испытал неизъяснимое наслаждение, созерцая небесные прелести, коими я ныне обладал! «Во сне иль наяву, но красота равно являет прелести свои»^{105}. Луч света, озаривший лицо моей Нарциссы, разбудил также и ее, и она, вспомнив обо всем, скрыла свое зардевшееся лицо на моей груди. От радости я потерял рассудок! Я не мог поверить свидетельству своих чувств, и мне казалось, будто все привиделось мне во сне.

Тем временем дядя постучался в дверь и предложил встать с койки, которую я слишком долго занимаю. Я вышел к нему, послал мисс Уильямc к ее госпоже, а затем капитан Баулинг на самом отменном морском языке поздравил меня с успехом. Не прошло и часа, как дон Родриго повел мою жену к завтраку, и она выслушала от гостей хвалы своей красоте, которая, по их словам, стала еще более ослепительна — если это только возможно — благодаря замужеству. Так как нежного ее слуха отнюдь не касались те непристойные двусмысленности, которые слишком часто произносятся в подобных случаях, она держала себя с достоинством, непринужденно и с непритворной скромностью; а я в присутствии всех презентовал в знак моей любви и уважения дарственную запись на все мое имущество ей и ее наследникам на вечные времена. Она приняла ее, сопровождая нежнейшим благодарным взглядом, заметила, что никакой подобного рода поступок мой не может ее удивить, пожелала, чтобы отец мой потрудился сохранить эту запись, и сказала:

— После моего мистера Рэндома вы — первый, к кому я должна питать наибольшее доверие.

Очарованный ее разумными словами, он взял документ и заявил, что тот не потеряет ценности, находясь у него на сохранении.

Так как нам не приходилось делать многочисленные визиты и принимать многих гостей, то недолгое время, проведенное нами в столице, мы посвятилиобщественным увеселениям, где, как подсказывало мне тщеславие, Нарциссу едва ли кто мог затмить. Однажды вечером мы послали нашего лакея оставить за нами одну из лож у сцены, и, войдя, увидели в ложе напротив сквайра и его супругу, казалось, весьма удивившихся при виде нас.

Я немало обрадовался, встретившись с ними лицом к лицу, еще и потому, что у Мелинды отняла всех ее поклонников моя жена, которая в этот вечер превосходила свою невестку не только красотой, но и нарядом.

Мелинда была уязвлена победой Нарциссы, вскидывала голову на тысячу манеров, играла веером, смотрела на нас с презрением, затем начала шептать что-то своему супругу и притворно захихикала; но все ее ухищрения оказались тщетными: они нисколько не огорчили миссис Рэндом, а ей самой не помогли скрыть раздражение, которое принудило ее удалиться задолго до окончания театрального представления. Благодаря этой зловредной особе весть о нашей свадьбе была распространена с неблаговидными для нас подробностями, и некие люди, падкие до скандала, принялись расследовать происхождение моего богатства; но как только узнали, что я располагаю вполне независимым состоянием, в свете начали домогаться знакомства с нами в такой же мере, в какой прежде им гнушались. Но у Нарциссы слишком много было горделивого достоинства, чтобы примириться с такой переменой в обхождении, в особенности же чтобы примириться с поведением ее родственников, с которыми она наотрез отказалась встречаться после клеветнических слухов, распускаемых ими ей во зло.

Глава LXIX

Мой отец решает посетить родные места. — Мы собираемся ехать с ним. — Мой дядя пишет новое завещание в мою пользу и объявляет о своем намерении снова итти в море. — Мы отправляемся в Шотландию. — Прибываем в Эдинбург. — Покупаем наше родовое поместье. — Направляемся туда. — Останавливаемся в городе, где я учился. — Я уплачиваю долг Крэбу. — Поведение Пошна и его жены, а также одной из моих кузин. — Нас встречают в поместье. — Стрэп женится на мисс Уильямc, и мой отец заботится о его благополучии к полному его удовольствию. — Я чувствую себя все более и более счастливым