Приключения профессора Браннича - [36]

– Это человек! – наивно воскликнул Станислав.

– Пожалуй, что это и в самом деле человек, – тихо проговорил англичанин.

– Скажите, профессор, ведь мы среди людей, да? – возбужденно спросил Станислав.

– Да, мой милый, – ответил ученый. – Но радость твоя преждевременна: наш путь еще не пройден.

– Но мы же среди людей!

– Люди эти – как дети: они только по внешности похожи на нас. Мы находимся у колыбели рода человеческого. Человек, бросивший этот камень, в значительной степени принадлежит к тому миру, на лоне которого создал его Творец.

– И мы можем увидеть, пожалуй, неиспорченное еще жизнью творение Божье? – произнес лорд.

Профессор горько улыбнулся.

– Вы знаете, лорд, – сказал он, – как я жажду увидеть человека четвертичного периода, но теперь… теперь я боюсь этой встречи.

Станислав испугался. Он был так убежден в храбрости профессора, и вдруг слышит из его уст слова опасения… Значит опасность должна быть очень велика.

– Куда же мы денемся, чтобы избежать этой страшной встречи?

– Отчего же страшной?

– Я думаю! Ведь могут же люди здешних краев прельститься нами и… препроводить нас в свои желудки.

– Откуда только берутся у тебя такие мысли?..

– Но ведь вы сами только что сказали, что боитесь встречи с ними.

– Ты меня не понял. Я не боюсь здешних представителей рода человеческого, но мне не хватает мужества взглянуть в глаза их жалкой доле. Они не страшны, эти люди, они только достойны жалости, – и, обращаясь к лорду, профессор прибавил: – Люди четвертичного периода представляют для нас громадный интерес: они – ключ к уразумению всей истории человечества.

– Понятно, – с оживлением сказал лорд. – Давайте искать человека! Вы не поверите, профессор, до чего мне хочется встретиться лицом к лицу со здешними обитателями…

– Я вполне верю, – отозвался профессор. – Но вряд ли нам будет от этого много пользы.

– Отчего же?

– «Отчего», спрашиваете вы? Оттого что обитатели здешних мест вас не поймут – точно так же, как и вы их не поймете.

– Я с вами не согласен, профессор! – с жаром возвратил лорд. – С человеком всегда можно столковаться, хотя бы это был бушмен.

– Но человек, которого мы встретим здесь – взрослый младенец в полном смысле этого слова. Существа, которые со временем наполнят весь мир, живут кучками по лесам в вечном страхе, с какими-то смутными, неопределенными мыслями, запуганные и преследуемые животными и стихиями. В светлые мгновения жизни они, словно дети в колыбели, ласково улыбаются миру и радуются всему, что видят, но гром, завывание ветра, мрак ночи, рычание зверей, блеск молний пугают их, удручают и делают их страдальчески-робкими.

– Как же так? – проговорил Станислав. – Ведь мы же знаем, что первый человек жил в раю, что он знал там всех животных по имени, и они его знали, что он был счастлив, разговаривал с Богом, был изгнан из рая и обречен на вечное скитание и горе только потом, после грехопадения.

– Я о первом человеке ничего не говорю, – ответил профессор. – Я говорю о человеке позднейшем, о человеке четвертичного периода, о котором мы судим по тому, что осталось от него в глубине земли и в подземных пещерах. И вот остатки эти показывают, что потребностей и желаний у человека этого периода было мало. Тепло – и он ходит нагим. Его окружают непроходимые чащи, и он живет на опушках или на берегах рек, где легче добывать пищу и спасаться от хищных зверей. Ни один из них еще не боится его, и он всегда уступает им дорогу. Он не рассчитывает, однако, исключительно на силу своих мускулов и всегда носит с собой толстую дубинку или палку. Кроме этого у него имеется орудие, с помощью которого он удовлетворяет все свои потребности. Вначале таким орудием служит ему просто острый обломок камня. Затем он начнет придавать камню известную форму, более удобную для руки и для работы. Таким образом, он создал себе драгоценное орудие, с которым не расстается уже ни днем, ни ночью. Он выдалбливает им себе в гнилых стволах ложе, где спит ночами, им же срывает кору с деревьев, чтобы утолить голод древесными червями, им же раскалывает орехи, вскрывает раковины, обтесывает дубинку и им же защищается от врага. Создавая это орудие, некоторые, более наблюдательные, делали открытие, значение которого не могли еще вполне оценить. Они замечали в темноте, что под ударами от кремня летят искры. Случалось, что от искр загорался сухой мох. Подобные случаи должны были пугать их, но несомненно, что некоторые, успокоившись, повторяли опыт. Прошло, однако, немало времени, прежде чем человек подчинил себе огонь и заставил его служить. Вообще первые шаги человека по пути развития были медленными, очень медленными, можно сказать, черепашьими…

Профессор замолк и глубоко задумался…

– Мне кажется, профессор, что вы ошибаетесь в своем взгляде на первобытного человека, – произнес спустя некоторое время лорд. – Вы считаете его каким-то тупым бревном, а в сущности, какие основания вы имеете отрицать у наших предков, на которых мы совершенно похожи, способности, которыми обладаем сами?

– Я и не отрицаю у них способностей, – ответил профессор. – Дело лишь в том, что они развиваются постепенно. Мы и теперь не все еще умеем, на что способны.