Приключения Петрушки - [19]

Петрушка очень обрадовался Тузику, да и собака радовалась не меньше. Она носилась вокруг сидевшего мальчика, клала лапы на плечи, лизала щеки, нос.

— Тузик! Тузик! Милый мой Тузик. Где ты пропадал? Теперь всегда ты будешь со мной.

— Не могу, — заскулил Тузик. — Я дал честное собачье слово никогда не уходить от хозяина. Судья Нашим-Вашим ищет тебя, а Формалай хочет повесить. Уходи скорее подальше отсюда. Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы ты погиб.

— Не бойся, — Петрушка гладил собаку по спине. — Ничего мне правитель не сделает. Мне всегда помогут, меня всегда спрячут. У меня много друзей: и каменщики, и гончары, и огородники, и все крестьяне. Ты лучше скажи своему хозяину, что я скрываюсь здесь. Пусть завтра приходит и ждет.

— Он поймает тебя.

— Не бойся, не поймает. Я в это время буду уже далеко. Обязательно приведи сюда судью.

Тузик лизнул Петрушку в лоб, ласково вильнул хвостом и убежал.

ПАМЯТНИК

Открытие памятника было назначено на вечер. Правитель хотел, чтобы все население столицы присутствовало на этой церемонии.

«Они увидят внушительный памятник и будут еще больше бояться и уважать меня и еще старательней и скорее выполнять все мои повеления», бормотал Формалай, пока четыре стражника несли его на носилках. Памятник был сооружен недалеко от дворца, и запрягать лошадей в карету не было смысла.

Возле памятника, закрытого большим куском полотна, уже собрались лавочники, владельцы гончарных мастерских и ткацких фабрик. Тут же стояли зеленщики и, конечно, вездесущие мальчишки. Формалай распорядился немного подождать, чтобы пришло побольше народу.

Но толпа нисколько не увеличивалась. Тогда Распорядитель приемов и праздников махнул рукой, и придворные музыканты заиграли в рожки, затрещали в трещотки и забили в бубны с колокольчиками.

— Мы собрались сюда, — начал Распорядитель приемов и праздников, чтобы открыть памятник нашему славному, дорогому, доброму, умному и справедливому Формалаю, нашему любимому правителю, — и Распорядитель так долго перечислял заслуги Формалая перед кукольным народом, что многие граждане уснули. Они стояли, чуть-чуть покачиваясь из стороны в сторону, а некоторые даже потихоньку храпели. Зато, когда Распорядитель праздников кончил, все сразу проснулись: до того непривычной показалась им тишина.

Хранитель царской памяти вышел вперед, указал на памятник, пока еще спрятанный под чехлом, и произнес:

— Запомните! Запомните! Здесь будет стоять века памятник славному Формалаю. Пусть живет он долгие годы!

— Пусть живет он долгие годы! — прокричали повара, парикмахеры, чистильщики сапог и Хранитель царского платья.

— Ура! — грянули стражники и поставили носилки на землю.

— Слава Формалаю! — чуть слышно отозвалось в толпе, а два жестянщика тихо проговорили:

— Чтоб он провалился…

Услышав приветственные крики, Распорядитель приемов и праздников подошел к постаменту и сдернул чехол.

Все разглядывали произведение искусства. На высоком, выше самого Формалая, пьедестале возвышалась надменная в черном костюме фигура. Рядом с ней, свесив разноцветные уши, замерла собака.

— Хвала Формалаю! — изрек Распорядитель приемов и праздников.

— Хвала! — подхватила фигура, стоявшая на пьедестале, а собака махнула хвостом и тявкнула.

Все уставились на оживший памятник. Распорядитель праздников привстал на цыпочках и дернул фигуру на пьедестале за сюртук.

— Не трогай меня. Я сам спрыгну, — сказала фигура, и все узнали судью Нашим-Вашим.

— Что ты здесь делаешь? Зачем ты сюда залез? — высунулись вперед два повара.

— Ты сломал памятник, — подхватил Хранитель платья.

И только тут все увидели, что на пьедестале нет никакого памятника.

— Что ты здесь делаешь, шут гороховый? — грозно спросил Формалай.

— Я… Я стараюсь. Я выполняю задание царя, твое задание, государь. Ловлю нашего врага Петрушку, — ответил Нашим-Вашим. — У меня имеются самые точные сведения, что сюда под полотно собирается спрятаться Петрушка, и я его поджидаю. Но никакого памятника я здесь не видел.

— Что же тогда делал гончар? — вскипел царь.

— Я поручил смотреть за памятником Хранителю памяти, — пробормотал в ответ Распорядитель приемов и праздников.

— Я приказал посмотреть парикмахеру, — кивнул Хранитель памяти.

— Я послал садовника, — лепетал парикмахер.

— Я доверил дворнику, — свалил с себя вину садовник.

— Отправить всех на свалку! — разъярился Формалай. — На свалку!

Два стражника понесли Распорядителя приемов и праздников к воротам свалки.

Слуги повалились на колени.

— Простите нас, — зазвучал недружный хор дребезжащих голосов. — Мы заставим гончара поставить настоящий памятник.

— Ладно, прощаю, — согласился Формалай. Он вспомнил, что мастер Трофим в тюрьме и ни за что не сделает ему нового парикмахера, дворника, садовника и других слуг. — Ладно, прощаю, — еще раз повторил он. Только найдите мне гончара и не спускайте с него глаз, пока он не сделает памятника.

«ХВАЛА ПРАВИТЕЛЮ ФОРМАЛАЮ»

Царский садовник был уже стар. Ему все трудней и трудней становилось ухаживать за цветами в дворцовом саду. Он очень боялся, что, как только он не сможет работать, его отправят на свалку, поэтому все старался делать очень тщательно, чтобы царь всегда был им доволен. Только поэтому прямо перед своим домом вот уже пять лет он разбивал цветник, и каждую весну на его клумбах появлялись сделанные из цветов надписи, прославляющие правителя.