Приключения Петрова и Васечкина в Колумбии. В поисках сокровищ - [15]

– Дружба всегда при чём! – заявил Васечкин. – У нас с Петровым она на первом месте.

И исчерпав все аргументы, снова повернулся к Петрову за поддержкой.

– Я вот хочу вам стихи прочесть, – слегка покраснев, ни с того ни с сего сказал Петров.

– Стихи? – удивилась Маша.

– Ага. Стихи. Вот слушайте.

И Петров торжественно продекламировал:

Я розу белую ращу

Для друга – и зимой и летом.

Чистосердечней друга нету,

И я другого не ищу.

И злого друга я прощу.

Пусть он мне сердце рвёт и мучит,

Я не сорняк ему колючий,

А розу белую ращу[8].

Наступила пауза. Васечкин и Маша с уважением смотрели на Петрова. Никто из них от него такого не ожидал.

– Ну ты, Петров, даёшь! – прошептал Васечкин. – Это что за стихи такие?

– Хосе Марти написал, – смущённо ответил Петров. – Поэт такой.

– Это я, что ли, злой друг? – внезапно возмутилась Маша. – Я тебя мучаю? И не стыдно тебе, Петров?

– Да нет, я ничего такого не имел в виду, – окончательно смутился Петров. – Просто мы вчера про Колумбию говорили, ну, в смысле, что надо туда ехать, вот я и начал готовиться. Стихи выучил поэта колумбийского. Просто прочёл, мне понравились. Душевные очень.

– Это ты вчера выучил? – поразился Васечкин.

– Ну, вчера, – ещё больше покраснел Петров. – А чего такого?

– Да ничего, конечно. Надо же… Как ты говоришь, Хосе Марти? Где ты его только отыскал…

– Вообще-то Хосе Марти это не колумбийский поэт, а кубинский, – заметила любящая во всём точность Маша. – На Кубе даже международный аэропорт назван его именем.

– Да? А я думал… Но всё равно, он же по-испански писал… – несчастным голосом проговорил Петров.

– Это правда, по-испански. А то, что выучил – молодец! – сжалилась Маша. – Я и не знала, что ты так поэзию любишь.

От этой Машиной похвалы Петров совсем стал красный, как помидор.

– Ну, это я так просто… – залепетал он. – Здесь про дружбу сказано, вот мне и понравилось…

– Хорошие стихи, – одобрила Маша.

Потом поглядела на обоих друзей.

– Ладно, я поговорю с Михаилом Давыдовичем, – вдруг сказала она. – Посмотрим, что можно сделать.

– Может, мы вместе? – предложил Васечкин.

– Нет, не надо. Я сама. Пока, команда поддержки!

И Маша ушла.

– Ну ты выдал, Петров! – восхитился Васечкин, глядя ей вслед. – Молоток! Вовремя ты с этими стихами выступил. Класс! А главное, как на неё подействовало, а? Нет, поэзия – это вещь, конечно! Я уже думал – всё, ничем Старцеву не пронять! И тут ты с этой розой…

– Я же тебе говорил, Маша не такая, как все девочки, – тихо сказал Петров. – Это твоя песня «Бриллианты – лучшие друзья девушек» с ней не работает. Хоть Маша и победила в математической олимпиаде, но она стихи очень любит. Они для неё важнее, чем любые сокровища.

– Ты когда это понял? – спросил Васечкин.

– Давно. Ещё в третьем классе, – ответил Петров.

Маша, покинув наших друзей, отправилась прямиком в кабинет математики, к Михаилу Давыдовичу, и без всяких предисловий чётко изложила ему суть проблемы.

– Они мне необходимы, – объяснила она свою просьбу. – Я без них ничего там не решу, на этой олимпиаде.

– Как же так? – растерялся учитель. – Ты когда в городской олимпиаде участвовала, Петров и Васечкин что, рядом с тобой сидели? Я в этом сомневаюсь. Они оба у меня из троек не вылезают, да и то еле-еле. Ты же сама все задачи решала?

– Да, решала сама. Но они действительно были рядом. В смысле, недалеко. Болели за меня. И поэтому я победила, – объяснила Маша.

– Я знаю, что вы дружите, – замялся учитель, – но пойми, Маша, это не я решаю. Вашей сборной занимается Министерство образования. Наверняка там всё уже давно решено, кто поедет.

– А вы попробуйте, Михаил Давыдович, – настойчиво сказала Маша. – Вы же там кого-то знаете, в министерстве. Объясните им, что я без Петрова и Васечкина не поеду.

– Как это, не поедешь? – поразился учитель. – Ты что, Маша, с ума сошла? Это же сборная страны.

– Зачем мне ехать, если я ничем этой сборной не помогу? Я это точно знаю. Вот если мы все вместе полетим, тогда другое дело. Тогда у меня вдохновение будет! Тогда я всё смогу.

– Вдохновение? – повторил Михаил Давыдович, с интересом рассматривая Машу. – Удивительная ты девочка. Ну, хорошо, у меня там однокурсник в министерстве работает, попробую с ним поговорить. Но, конечно, никаких гарантий…

– Спасибо вам большое, Михаил Давыдович! – просияла Маша. – У вас обязательно получится, я уверена. Ну, я побежала?

– Беги, – кивнул учитель, поправляя очки.

Он проводил Машу взглядом, смотрел, как она лёгкой походкой выходила из кабинета.

«Я, наверное, недооцениваю этих детей, – подумал педагог. – А ведь в них есть что-то настоящее. Как они умеют дружить! Даже завидно…»

В тот же день Михаил Давыдович позвонил своему бывшему однокурснику, Юрию Фёдоровичу, занимавшему видный пост в Министерстве образования.

– У меня к тебе очень важное дело, Юра! – сказал он ему после традиционного обмена любезностями и воспоминаниями о студенческой жизни. – Пожалуйста, отнесись к этому серьёзно. В юношескую сборную России, которая летит на математическую олимпиаду в Картахену, по праву включена моя ученица Маша Старцева. Она действительно необычайно способная девочка, делает блестящие успехи в математике. Так вот, крайне важно, чтобы с ней вместе полетели ещё два её одноклассника – Пётр Васечкин и Вася Петров. Понимаешь, это принципиально. Ну, вроде как команда поддержки…