Приключения парижанина в Океании - [149]

Маленький отряд немедленно отправился в путь. За ним следовали туземцы под предводительством Ивона Кербехеля, который не собирался, по крайней мере сейчас, отказываться от своих прав и обязанностей.

Доктор, и смеясь и сердясь, неистово ругался, отсылая ко всем чертям свою, не дававшую ему ни минуты покоя, «семью».

Вдова Нирро-Ба настолько осмелела, что, таща за собой весь свой выводок, преследовала доктора, даже когда он беседовал с друзьями. Чего только не делала бедная женщина, чтобы обольстить своего неподатливого мужа! На голове у нее красовалось какое-то невероятное сооружение, один глаз был обведен желтой краской, другой — ярко-красной. Добавьте к этому матово-белый нос и ярко-синие щеки, и вы сочтете доктора слишком разборчивым.

Чернокожая Пенелопа[277], желая ублажить своего «супруга», пользуясь его рассеянностью, то и дело пыталась впихнуть ему в рот полные горсти жира опоссума, ароматизированного и смешанного с пахучими травами.

Увы! Неблагодарный затыкал уши, чтобы не слышать ласковых речей негритянки, не обращал внимания на ее поистине фантастический головной убор и плотно сжимал губы перед самыми лакомыми кусками.

Мадам Нирро-Ба в отчаянии испускала крики, пугавшие белых какаду, бросала еду в открытые как копилки рты маленьких Нирро-Ба и с такой силой хлестала себя по лицу, что кровь струйками текла по татуировке.

— О женщины! Женщины!.. — бормотал доктор в полной растерянности.

— Напрасно вы жалуетесь, — сказал как-то Фрике насмешливо. — Многие хотели бы оказаться на вашем месте.

Храбрый доктор вскочил на свои длинные паучьи ноги, поскольку мадам Нирро-Ба при этих словах снова попыталась к нему приблизиться. Спасла доктора показавшаяся в этот момент повозка, запряженная десяткой великолепных чистокровных лошадей. Она напоминала огромный дом на колесах.

Человек двадцать туземцев, вооруженных карабинами, одетых в широкие холщовые штаны и шерстяные рубашки, окружали своего предводителя, молодого мулата атлетического сложения, с умным лицом. Он пожал руку Буало, и тот не мешкая представил его своим друзьям. Прием мулату был оказан, разумеется, самый радушный.

Друзья очень удивились, узнав, что молодого человека зовут Дик МакНайт и что он сын Джо МакНайта, прозванный Рыжим Опоссумом туземцами Центральной Австралии, обязанными ему своей цивилизацией.

Дика вызвал скваттер, сэр Рид, предоставив мулату возможность оказать услугу европейцам, и тот с радостью согласился поехать в экспедицию с Сирилем, своим добрым другом.

Мулат, к великому удовольствию доктора, хорошо говорил по-английски, и последний решил использовать его как переводчика, чтобы объяснить наконец вдове Нио-Ба истинное положение дел, поскольку притязания этой наивной дикарки становились все настойчивее.

В тот же день наших героев ждал еще один сюрприз. Когда Пьер Легаль и Фрике, торжествуя, собрались навестить мастера Холлидея, задержанного мулатом, прискакал всадник. Он легко соскочил на землю и пустил лошадь гулять, как она была, с уздой на шее.

— Смотри! — вскричал тут парижанин. — Ведь это милейший мастер Сэм Смит!

— Он самый, к вашим услугам, мастер Фрике.

— Рад вас видеть, мастер Смит.

— И я рад вашему счастливому возвращению.

— Извините за нескромный вопрос, мастер Смит, но что, черт возьми, привело вас сюда?

— Желание совершить маленькое увеселительное путешествие на очаровательные берега Лоддона, до Инглвуда, первой станции железной дороги. Там я рассчитываю сесть в первый же поезд, доехать до Сендхерста и, не останавливаясь ни в Кестльмене, ни в Кайнтоне[278], приехать в Мельбурн.

— Еще несколько дней назад вы величали себя королем бушрейнджеров, а теперь собрались в столицу! Вам не грозит там опасность?

— Спасибо за заботу, но я больше не бушрейнджер.

— Подали в отставку?

— Да… Чтобы получить отпущение грехов.

— Говорите, пожалуйста, яснее.

— Я буду конвоировать подводу до места назначения, чтобы мои милые мальчики на нее не напали. Пока они еще меня слушаются.

— Не трудитесь, мастер Смит, подводу мы возьмем на себя, и джентльменов, которые в ней сидят, тоже.

— Прекрасно! Тогда поедем вместе.

— Послушайте, мастер Смит, вы мне спасли жизнь, и я не хотел бы видеть вас болтающимся на веревке. Идите своей дорогой и позвольте нам выполнить свой долг.

— Какой долг?

— Мы должны сдать английским властям опасного преступника.

— Но это не мешает мне конвоировать его вместе с вами по берегу Лоддона и железной дороге, грабители — народ отчаянный.

— Вы разве хозяин груза?

— Нет, но имею к нему кое-какое отношение.

— Тем хуже. Ведь груз будет вскрыт в присутствии судейских, и они могут поинтересоваться его происхождением.

— Не вижу в этом ничего плохого. Мастер Холлидей, я думаю, такого же мнения.

— Значит, вы друг этого мерзавца, который прячется как сова… Да и как ему не прятаться?

— Холлидей не прячется, — раздался тут хриплый голос, — он смело смотрит людям в глаза.

Американец вылез из повозки.

— Вот я, — продолжал он, нагло глядя на европейцев. — Что вам от меня нужно?

— Связать вам лапы, пришвартовать к этой хижине на колесах и приставить к вам няньку, как вы это сделали с нами на борту «Лао-цзы», пока вас не повесят, — ответил Пьер Легаль.