Приключения на Безымянной реке - [84]

Итак, они победили! Теперь можно горланить сколько душе угодно, чем они тотчас же и занялись.

Даже Магда и Рацек присоединились к общему веселью.

— Спасибо вам, ребята! — горячо поблагодарил спасителей заведующий мельницей, пятидесятилетний мужчина с унылым носом и веселыми глазами. — Вы самые смекалистые ребята в мире!

— Конечно! — важно кивнул головой Румик, точно это само собой разумелось. — А в случае вас спросят, кто спас мешки, скажите просто «Уткатрос».

— Как? Как?

— «Альбаутка», — уточнил Эмиль.

Заведующий оторопело оглянулся по сторонам.

— Слушайте, ребята, чего вы мне морочите голову?

— Ни капельки! — засмеялся Стракош. — Просто пишется «Уткатрос», а читается «Альбаутка». В этом вся штука.

Разбирали мост с тяжелым сердцем — было жаль трудов. Но что поделаешь, лодки понадобились для перевозки коз. За животными отправились две лодки с командой из трех человек. Все шло сначало гладко, когда вдруг последний, напуганный до смерти козленок упрямо отказался войти в лодку. Ондра полез за ним в затопленный хлев и решительно вонзил ему булавку в хвост, рассчитывая на сенсационное зрелище — «олений прыжок».

Козленок отчаянно заблеял, взвился в воздух и… спихнул в воду Власту, которая приготовилась втащить его в лодку. Ондра быстрым прыжком бросился на помощь. Сидевший у руля Патичка тоже почувствовал непреодолимое желание изобразить акробата. Его буквально охватила «прыжковая» болезнь, как он в этом позднее признался. Но Патичка героически преодолел это желание, поскольку на его плечах лежала ответственность за козу и лодку.

Это было последнее приключение, к счастью окончившееся благополучно. Ондра подтащил Власту к берегу, и тут же они жарко заспорили. Ондра твердил, что он бросился на подмогу Власте, а Власта заявляла, что это форменное безобразие, просто Ондра намеревался под предлогом помощи окунуть ее головой в воду.

— Но конечно, — заключила она, — все получилось наоборот, ведь я плаваю во сто раз лучше его!

Ондра в бешенстве закусил губу, побледнел, зашатался и рухнул бы на землю, если бы Власта вовремя не подхватила его.

— Ой, да отстаньте вы от него! — крикнула она испуганно. — Бедняга, он же совсем выдохся. Мы спали, а он!.. Пешком… туда… сюда…

— А кто его трогает! Сама ты к нему пристала, — сказал Румик.

Но Ондра уже преодолел слабость и снова стоял твердо, расставив ноги и потряхивая хохолком.

— Ерунда, можете не беспокоиться, выдержу, просто я хочу, чтобы вы мне верили. Я в самом деле подскочил к Власте с самыми лучшими намерениями. А то она опять скажет… С ума сойти можно! Толкнул Зузку — в воду свалилась Власта. Подтолкнул проклятую козу — в воду опять свалилась Власта. Я уже просто боюсь вынимать руки из карманов…

Патичка фыркнул, но Ондра действительно говорил вполне серьезно:

— Почему вы мне не верите?

— Тяжелый случай! — вздохнул Рацек. — Понимаешь, слишком много с тобой было происшествий.

— Не отрицаю. Я никогда ни от чего не отказываюсь. Никогда! А вы… — Он уныло махнул рукой и отвернулся.

Нет, он не собирался уходить. Просто он хотел найти Зузку, пусть она подтвердит, что тогда, у Малой Безымянной реки… Но сзади стоял Эмиль.

И снова они впились взглядом друг в друга, как час назад, когда оба вызвались переплыть реку. Потом Ондра кинул взгляд на грудь Эмиля; худой, тонкий, ну точно щепка.

— Эмиль! — проговорил он тихо. — Эмиль, я тебе должен сказать, что я разбил твой фонарь. Но я не хотел! Честное слово!..

Эмиль ничего не ответил. Он побледнел как полотно.

— Что произошло с фонарем? — спросила Власта.

Эмиль не оглянулся. Губы у него дрожали. Он мысленно снова блуждал в темноте, в голове пронеслась картина за картиной. Пронеслось все случившееся в этот сегодняшний, насыщенный драматическими событиями день. И за всем этим стоял Ондра — причина всех причин! Эмиль с удивительной отчетливостью увидел берег у затопленного лагеря. И себя, Эмиля, помогающего отвязывать «Утку» в полной уверенности, что Рацек только ему показал дорогу на вершину горы: заберись туда, если ты тот, кем я тебя считаю… Но, даже если ты туда влезешь, — это не конец! Впереди снова горы, одна за другой.

— Честное слово, я не хотел! — продолжал оправдываться Ондра. — Ты веришь? Ты не сердишься?

Эмиль шмыгнул носом. До чего же трудно все преодолеть, все победить!.. Но определенно дело идет на лад. Пойдет на лад! Тысяча уток!.. Он засмеялся и взглянул Ондре в глаза.

— Верю… И не сержусь, Ондра!

— Что же все-таки произошло с фонариком? — не унималась Власта.

— Ничего, — мотнул головой Эмиль.

— Ничего! — крикнул Румик. — Да здравствует Эмиль!.. То есть Ондра! Ну, в общем, да здравствует «Уткатрос»!

— То есть «Альбаутка», — уточнил Стракош.

Но остальные молчали. Они ровным счетом ничего не поняли. И Магда это почувствовала.

— Рацек! — устремила она на Рацека свои прозрачные глаза-озерка. — Тебе не надо ничего добавить?

— Надо, и я как раз собирался, — с сияющим видом согласился Рацек и демонстративно подтянул поясок своих спортивных брюк. — Со вчерашнего дня я похудел ровно на три дырочки в поясе. По чьей, скажите, милости? А, Ондра? — И, не ожидая ответа, засмеялся. — И все-таки Ондра наш, только наш. Он и не думал уходить из коллектива. Его бегство — это чистое недоразумение, в котором виноват больше всего я. И мне действительно страшно неприятно… И все же мы должны его наказать за пещеру!