Приключения на Безымянной реке - [66]

— Давай сюда одеяло! Будем передавать по телеграфу!

— По телеграфу? Как?

— А вот увидишь. Ты, старина, просто не способен соображать в трудных условиях. Берись за эти два края, а я возьмусь за два других. Гоп-ля! А теперь подержи над костром, останови дым… Так, а теперь отодвинь немножко… И сразу назад! И опять! Так три раза.

— Что это значит?

— Не путай меня, держи одеяло!

Франта-Мышка старательно помогал передавать сигналы, искренне восхищаясь изобретательностью Румика и не подозревая, что Румик выдумал все это не сам, а взял из книги Фенимора Купера «Следопыт». И вообще он не имел понятия, что они передают, поскольку только недавно стал изучать азбуку Морзе и дошел с грехом пополам до буквы «В». Но, когда сигналы стали повторяться, его вдруг осенило: три коротких, три длинных, три коротких… что-то очень знакомое…

— Да это СОС! — подскочил он в смятении.

— А что же по-твоему? Не мешай ты! — прикрикнул сердито Румик. Впервые в жизни он получил возможность передавать этот прославленный сигнал, а тут еще какой-то Франта ему все дело портит. — Хватит болтать! Поехали дальше!

— Нет, не поехали! — возмутился Франта-Мышка и крепко стиснул кулаки. Он весь дрожал от возмущения. — Ведь это неправда, мы же не в опасности!

— А тебе какое дело? — огрызнулся Румик и тут же сделал шаг назад: вероятно, он что-то прочел в глазах Франты. — Мы хотим, чтобы они вернулись? Хотим?

— А что, если они уже на скале? И теперь напрасно заторопятся и сорвутся! А ты еще меня втянул в это дело…

Румик оторопело взглянул на него. Таким разъяренным он Франту никогда еще не видел. Да он, никак, в драку лезет! И чего он, собственно, так рассвирепел? Странное существо.

— Ну, ударь, ударь! — засмеялся он. — Ринг свободен! Начинай, если ты вызываешь меня на бой!

Он смотрел Франте прямо в глаза, он знал — Франта начнет правой рукой. «Наверное, это будет хук, но я пригнусь и нанесу удар снизу вверх. И конец бою, нокаут, гонг, вторая пара… Или нет, лучше еще тайм: пять встреч выдержу, как д’Артаньян!»

Франта-Мышка и не подозревал, что удар, которым он собирался сурово покарать своего провинившегося товарища, на языке боксеров называется «хук». Но он буквально чувствовал его в правом кулаке, чувствовал как нечто ощутимое, как твердый шар, который стоит только швырнуть… И все-таки он его не швырнул. Он оглянулся на случай, если придется отскочить, когда Румик вернет удар, и его взгляд упал на реку.

Она неудержимо поднималась. Поток уже облизывал пепел костра, его змеиные языки жадно ползли вперед, его шаг был легок и бесшумен, как шаги бывалого воина, его сила была неизмерима.

Франта-Мышка смотрел на реку целые две томительные секунды. Потом разжал кулаки.

— Как-нибудь после, — проговорил он.

— Когда ты не будешь трусить?

— Когда кончится наводнение!

Он повернулся и со всех ног бросился к лагерю. Вещи уже были погружены на лодки; их оказалось слишком много. Большую часть места занимали палатки, набухшие от дождя: их не удавалось сложить так же тщательно, как в сухую погоду.

Аква хмуро созерцал эту груду:

— Все мы на «Альбатросе» не уместимся. Надо что-то придумать. По-моему…

Он не договорил. С вершины скалы послышались слабые, неясные крики, и когда ребята подняли голову, то увидели там две светлые фигурки, четко выделявшиеся на фоне свинцового неба. Аква схватился за грудь, точно ее сжали стальным обручем. Две отчаянно жестикулирующие фигурки на вершине скалы были Зузка и Иванка. Только Зузка и Иванка. А где же остальные? Что с ними случилось?

9. Что же случилось с девочками?

Случилось то, что не должно было случиться.

Магда не назначила дежурных. Для этого у нее имелись особые причины. И девочек для смены дежурных маловато, да и дежурство казалось ненужным. Скалы за лагерем отвесно поднимались вверх — ни ущелья, ни склона. Незваный гость мог явиться только со стороны реки, значит, это мог быть или хороший пловец, или человек, имеющий лодку. Но нигде вокруг — от последней плотины до лагеря — не было и в помине лодки, а спортсмен на каноэ или каяке — это не чужой, это человек из их большой спортивной семьи, к которой принадлежали они — Магда, ее девочки, Рацек и его ребята.

Когда Магда заметила, что вода в реке поднялась, она так же, как Рацек, решила, что это не опасно. У нее был большой опыт, и она полагалась на него. Она провела на воде и у воды немало каникул, насмотрелась на реки, выходящие из берегов, а однажды даже сама чуть не захлебнулась в палатке. Это случилось во время ночного ливня, когда за несколько минут с крутого склона обрушились потоки воды, ворвались в палатку и в мгновение ока наполнили ее почти до верхушки, потому что палатка была наглухо застегнута, а резиновый пол не пропускал воду. Невероятный, но тем не менее действительный случай, вспоминая о котором, Магда всегда качала головой. Тогда она выбралась наружу только благодаря тому, что резко вскочила на ноги и вырвала плечами палатку вместе с колышками из земли. Но даже и в тот раз вода в реке поднялась не особенно высоко и не было необходимости переносить лагерь в другое место.

Словом, Магда не волновалась. И поэтому ей эта ночь дала новый суровый урок.