Приключения на Безымянной реке - [62]

Гребцы оттолкнулись от берега. «Утка» закачалась на волнах, подхваченная течением. Все произошло так стремительно, что Эмиль не успел бросить последний взгляд на зияющее отверстие пещеры, где он столько пережил. Оно мелькнуло и исчезло… Лодка мчалась быстрее течения, клочья пены стремительно летели назад, сворачиваясь, будто клубок белых змей. Дождь перестал — какой уже раз! — и открылся вид на всю ширь затопленной долины. Слева с невероятной быстротой убегали скалы, справа мчались деревья; их стволы торчали из воды, вздрагивая от ударов течения, точно с них кто-то стряхивал плоды. Все гудело, шипело, двигалось, и, хотя с того времени, когда Рацек отвязал лодку, прошло всего лишь несколько минут, экспедиция уже приближалась к поляне.

— Лево руля! — скомандовал Рацек.

Они переменили направление. Но Зика слишком глубоко погрузил весло в воду, и «Утка», повернув носом к противоположному берегу, вылетела почти на середину реки и завертелась поперек течения.

— Левая сторона! Нажми! — приказал Рацек, а сам взялся за весло.

Гребцы повиновались, и «Утка» повернула носом против течения, точно намереваясь вернуться туда, откуда только что пришла.

— Всем грести вперед, против течения! — крикнул Рацек.

Весла ударили по воде, хотя никто точно не понимал цель этого маневра. Неужели снова они вернутся к пещере?

— Медленнее! — приказал Рацек.

Теперь они поняли. Вперед они не двинулись, но теперь руки увереннее чувствовали весло, и удары стали ровнее.

— Так держать! — приказал Рацек.

Пригнувшись, он несколькими быстрыми прыжками перебрался на нос, который теперь очутился сзади, сел лицом к гребцам и повернул руль к берегу. Сейчас они плыли в каком-то странном положении — шиворот-навыворот. Ребята отчаянно гребли, а лодка шла против взятого направления, туда, куда смотрел рулевой. Наконец они попали в более спокойную зону прибрежных вод. Ребята не оборачивались и поэтому не знали точно, где находятся. Но Рацек видел все.

Они проходили как раз над поляной, где прежде стоял их лагерь. От него не осталось и следа.

Там, где еще вчера зеленела трава, раскинулся подернутый легкой рябью залив. Скалы, отступавшие прежде от реки и сжимавшие в своей дуге, точно в объятиях, серп поляны, высовывались теперь прямо из воды. Но все это не удивило Рацека, иного он и не ожидал. Одно его озадачило: сколько он ни оглядывался по сторонам, отыскивая оставленных здесь с Аквой ребят, не было видно ни единого человека.

Теперь и ребята поняли, где они очутились. Они уселись лицом назад, так как не надо было грести. Залив, зажатый скалами, был спокоен, точно озеро, и лодка сама лениво скользила по воде.

Никто не произнес ни слова. Гребцы тихо покачивались на волнах, медленно катившихся к месту, где некогда был разложен костер и где их должен был ждать Аква.

— Ого-го! Ребята! — крикнул Карлик.

От скал отразилось искаженное эхо и смолкло.

«Утка» сама, без помощи весел медленно поворачивалась на спокойном течении. Мало-помалу в поле зрения Эмиля попал другой берег. Он вращался перед глазами против часовой стрелки. Эмиль увидел затопленное дерево где-то ниже устья Безымянной реки… Впрочем, точнее реку можно было назвать Безымянным озером: за скалами река широко разлила свои воды — особенно там, где ниже были берега и спокойнее течение, — и в воде стояли деревья; они, точно удивительная аллея, окаймляли с обеих сторон главный поток. Деревья стояли, печально, неестественно наклонившись, точно мачты затонувших кораблей. Так, во всяком случае, казалось Эмилю.

Неожиданно небо прояснилось, как будто само солнце собиралось взглянуть на наводнение. После грязно-серого полумрака, который еще минуту назад застилал все вокруг, свет солнца казался нестерпимым. Дали расширились и придвинулись. Очертания всех предметов стали резче, явственнее, пластичнее… Вот видна верхушка затонувшего дерева, кажется вербы, выглядывавшей из воды далеко внизу, под Безымянной рекой, — минуту назад ее трудно было разглядеть. Глаза Эмиля задержались на дереве. Что такое? В его кроне серо-зеленого цвета как будто застрял какой-то темный предмет, напоминавший то ли бревно, то ли человека.

— Что это, вон у той вербы?

Все повернулись и тоже разглядели длинный темный предмет, и Рацек внимательно и долго всматривался в даль, а затем приглушенно сказал:

— Невероятно!.. Скорее! Скорее гребите к вербе!..

Схватив весло, он одним махом бросил лодку к середине течения. И течение понесло ее вдоль скалы, которая прежде образовывала границу лагерной поляны, вдоль излучины, где стоял лагерь Магды, от которого не осталось ничего. Абсолютно ничего, только вода! Они заметили это только уголком глаза, но сердце их больно сжалось. Вперед! Только вперед! К дереву! Да, конечно, это верба. Дерево приближалось, росло, вместе с ним рос и предмет, запутавшийся в дереве.

Еще миг, и ребята смогли уже отчетливо рассмотреть этот предмет. Они вскрикнули, взмахнули сильнее веслами и погнали лодку вперед с такой скоростью, словно от этого зависела их жизнь. То, что раскачивалось в развесистой кроне деревьев, оказалось пустой перевернутой лодкой.