Приключения на Безымянной реке - [43]
Он порылся в палатке, отыскивая подушку. Потом вернулся к лодкам и задумался: сказать или нет «утятам», что он уже умеет влезать на деревья, или сохранить тайну до самых соревнований, а потом поразить всех? Да, лучше второе. Ну погоди, ты еще вытаращишь глаза, Стракош! Посмотрим, как твоя беретка свалится с макушки!
Наконец, они сели в лодку. Виктор — в обнимку со своим кругом, который он тащил за собой от самой Праги специально для того, чтобы поплавать с ним в воде. Вот уж вправду самоотверженная душа, хотя и ходит всегда с таким ленивым видом…
— Раз-два! — скомандовал Аква.
И они взмахнули веслами.
Не успели «утята» отчалить от берега, как на берегу засуетились «альбатросы». Конечно, они сразу же обнаружили исчезновение соперников, но объяснили это только тем, что «утята» решили потренировать Эмиля.
— В погоню! — приказал Румик. — Вот будет потеха!
— Мы тут не для потехи, — охладил его пыл Карлик. — Но, конечно, мы поплывем за ними… Надо же знать, что они там задумали. Скорее!
«Альбатросы» бросились к лодке и застыли в изумлении: весла исчезли, а вместо них на дне лодки белел маленький листок бумага с невероятно странным текстом: «Влево вправо вверх вниз — 153588».
Что за дурацкая шутка! Значит «утята» спрятали весла и оставили зашифрованное письмо…
— Тысяча альбатросов! — взорвался Карлик.
Лицо его побагровело. Ну и ловко же его надули. «Ну ничего, я мигом раскушу этот орешек».
Однако все оказалось не так-то просто, и они потеряли массу времени, ломая себе голову, с чего же начать. Наконец Патичка решил: четыре явно противоположных друг другу слова означают четыре участка пути к веслам. Франта-Мышка высказал предположение, что большое число, очевидно, обозначает длину отдельных участков и его необходимо разделить на четыре части. Но как?
Когда они повернулись лицом к реке и побежали налево, то убедились, что они упрутся в реку, где, конечно, весел нет и в помине. Тогда они повернули назад и начали пробовать различные комбинации цифр.
Все чувствовали, что они на правильном пути, всех охватило приятное волнение, точно дело шло об охоте на таинственных зверей.
А добыча все ускользала и ускользала. Наконец Румик после целого ряда безрезультатных опытов напал на правильное сочетание цифр. Он отсчитал пятнадцать шагов влево, затем тридцать пять вправо и очутился в самом углу поляны, под высокой сосной, в кроне которой покачивалось что-то желтоватое.
— Вот они! Восемь метров наверх! Зачем же они написали восемьдесят восемь?
— Узнаю «утят»! — проворчал презрительно Карлик. — Даже шифрованное письмо и то не умеют составить.
Но когда он влез на дерево, то обнаружил в кроне всего лишь четыре весла. Тщетно он оглядывался по сторонам. Пятое весло исчезло. Карлик обрушил на голову «утят» град самых страшных проклятий. Где же конец этим загадкам?
— Назад! Не вверх, а вниз восемь метров, — спохватился Ондра.
Вот в чем дело!
Прямо под деревом лежало последнее весло, прикрытое сверху дерном. Оказывается, шифр не обманул и «утята» оказались далеко не так глупы, как думал Карлик. Когда же они приподняли весло, то убедились, что оно крепко-накрепко привязано к колышку, глубоко вбитому в землю. Пришлось долго повозиться, пока весло отвязали, и тут под ним обнаружили еще записку с небольшим рисунком.
— Похоже на нос, только с кружочком, — недоумевал Румик. — Что бы это означало?
— Что нас провели за нос! — буркнул со злостью Карлик.
— Вперед! — не унимался Ондра. — В погоню!
Но не успели они добраться до берега, как на реке появилась «Утка». Она уже возвращалась! Никто из ее команды не проронил ни единого слова. В гробовом молчании они пристали к берегу — пятеро соперников с окаменелыми лицами.
«Альбатросы» тоже молча созерцали это немое таинственное шествие.
После обеда приплыли девчонки, и Рацеку вдруг на один короткий момент показалось, что их сопровождает не Магда, а кто-то чужой… Магда распустила волосы, и лицо ее изменилось до неузнаваемости.
— Просто поразительно, сколько талантов в тебе скрывается! — вздохнул Рацек. — Из тебя бы получился отличный парикмахер.
Она засмеялась. Таланты ее были действительно неисчислимы. Начала она с простой швеи, но очень быстро стала лучшей мастерицей пражских заводов одежды, а потом за невероятно короткий срок овладела и сложным искусством закройщицы. И вот тут-то и проявилось ее необычное художественное дарование: в свои неполных двадцать лет она стала подлинной звездой отделения мод, а на последнем международном конкурсе в Будапеште две из ее моделей получили даже вторую премию. Несомненно, они получили бы первую, если бы демонстрировала их Магда сама. Так, по крайней мере, рассуждал Рацек, наблюдая за ее легкой, стройной походкой и непринужденными движениями.
«И это обязательно случится, — решил он. — Она обязательно что-нибудь придумает, скроит, сошьет, сама продемонстрирует и всех за пояс заткнет. Чертовски славная девушка!»
На поляне уже собрались ребята, и Виктор сделал рукой широкий галантный жест: «Проходите, проходите, девочки, занимайте места!» — словно приглашал не на поляну, а в столовую или зрительный зал… Впрочем, это было не так далеко от истины, ибо Рацек решил начать сегодня лагерные лекции. Еще утром он разработал программу и теперь сразу же приступил к занятиям. Темой первой беседы была загадочная вещь — «азимут». Он кратко пояснил, что азимут — это угол между направлением на север и каким-либо предметом, лежащим в окрестности. Но мальчишки пока еще ровным счетом ничего не поняли. Тогда Рацек достал компас и повернул его так, что конец магнитной стрелки стал точно на нуле.
