Приключения на Безымянной реке - [24]

Эмиль стремительно обернулся и, не останавливаясь, заспешил дальше. До реки оставалось двадцать шагов.

— Так, — выпалил он на ходу, — значит, выиграл орел.

Ондра не отозвался. Левую руку он спрятал в карман, на его губах змеилась недобрая усмешка.

— Тоже мне орел… Осел, вот ты кто, — продолжал Эмиль. Он весь кипел от злости. И надо же, еще руку засунул в карман. — И даже не целый осел, а только паршивая половинка! А Румик — вторая! Только вдвоем вы могли додуматься до такой ослиной идеи!

Ондра молча шел по пятам за Эмилем почти до самой реки.

— Вынь руку из кармана! — с отчаянием крикнул Эмиль. — Я не буду бороться с безруким.

— А вот и не выну, — захихикал Ондра. — Я еще на правой загну один палец. С тебя и четырех хватит!

Эмиль резко отскочил в сторону. Он видел, что Ондра вот-вот его ударит, но у него не хватало сил ждать. А до реки еще так далеко! Он подпрыгнул, обернулся и бросился вперед.

— Держи его! Стой, трус! — послышался крик Румика.

Эмиль остановился как вкопанный. Теперь он был на берегу и знал, что делать, если Ондра первый бросится на него: он просто упадет. И вместе с Ондрой. Он зажмет его в клещи и швырнет в реку. «Там ты, как миленький, вытащишь руку из кармана, я уж тебе ручаюсь! Только это не поможет, потому что я плаваю как рыба в воде, а ты… Там тебе сила не поможет».

— Ха! — рявкнул для пущего страха Ондра.

Он настигал Эмиля, держа по-прежнему одну руку в кармане, а вторую сжав в кулак.

— Вперед! — завопил Румик, гикнув, точно настоящий укротитель диких лошадей.

— Зачем вперед и почему вперед? — охладил его пыл Рацек. — Он появился точно из-под земли. — Что здесь происходит? Драка?

— Нет, — буркнул Ондра, — наказание. Он наябедничал на нас хозяину.

— Ерунда! — завопил Эмиль. — Я вообще не говорил ему о них.

— Нет говорил! — не унимался Румик. — Я видел собственными глазами! Я прискакал на лошади…

— Как ты прискакал на лошади, мне досконально известно, — оборвал его Рацек, — хозяин мне все рассказал, даже дал подержать в руках свою любимую палку.

— По-моему, слова двух «альбатросов» весят не меньше слов какого-то хозяина, — с достоинством вмешался Карлик. — Очень жаль, что…

— Очень жаль, что вы болтаете такие глупости, — отрезал Рацек. На его лице появилась улыбка боксера, улыбка сквозь стиснутые зубы. — Зачем хозяину нужен доносчик, если он все созерцал собственными глазами?

Карлик попытался изобразить на своем лице такую же улыбку, но она явно не удалась: Карлик съел в замке чернику, и теперь зубы его приобрели синий оттенок.

— Эмиль не мог заранее знать, что кобыла с Румиком помчится в хлев. Это была чистая случайность. Он просто подбивал хозяина застать ребят врасплох на лугу. И вообще, никто не знает, что он там наболтал.

— Франта-Мышка знает! — возмущенно проговорил Эмиль. — Он был со мной все время и слышал, о чем я говорил с хозяином.

Острые буравчики Карлика отыскали стоявшего в самом последнем ряду группы Франту:

— Правда?

Франта-Мышка растерялся.

— Ну, правда, я там был, — протянул он нерешительно. — Я пришел с Эмилем, мы сели с ним на лавочку, и Эмиль заговорил с хозяином…

— О чем он с ним говорил? — повелительно оборвал его Карлик.

Франта-Мышка опустил глаза:

— Я не подслушивал. Не знаю.

У Эмиля вспыхнули щеки. Он открыл рот, но не смог от возмущения произнести ни слова. Рацек воспользовался этим замешательством.

— Ладно, хватит об этом. Объявляю выговор Румику и Ондре. В следующий раз будет хуже. А теперь — в лагерь!

— Одну минуточку, — заторопился Карлик, — а как же Эмиль? Ему ничего?

— Да, ему ничего, — повторил Рацек, по-прежнему улыбаясь. — Ваше обвинение противоречит здравому смыслу и чувству доверия к товарищу. Оно вдвойне унижает вашего друга, я подчеркиваю: «друга». Все!

Карлик обернулся, сорвал с головы обруч и замахал им в воздухе. Волосы у него сразу встали дыбом.

— Ребята, айда! — проговорил он довольно громко. — Тут уж ничего не поделаешь. Тут «альбатрос» не добьется справедливости.

— Постой! — оборвал его Рацек. Теперь с его лица исчезла улыбка. — Что ты этим хочешь сказать?

Карлик минуту молчал, натягивая обруч на голову. Его вихры снова улеглись, и теперь Карлик выглядел почти мирно.

— Я о лодке, — промямлил он кротко. — Ни о чем, только о лодке.

— Нет, теперь речь идет не о лодке! Ты не бросайся так часто словами, а то они потеряют цену, — проговорил жестко Рацек. — Сейчас я имею в виду ваши проделки, понятно?

Он сделал несколько шагов, но тут же остановился.

— Иди-ка сюда! — поманил он пальцем и, когда Карлик подошел ближе, опустил ему руки на плечи. — Если у тебя когда-нибудь появится мысль, что я поступаю несправедливо, приди и вежливо потребуй объяснить. Так повелось у нас, спортсменов. Договорились?

Карлик передернул плечами — глупый неуместный жест, которым, может, он и не хотел сказать ничего плохого.

Но Рацек почувствовал, как в нем закипела кровь.

— Карлик!.. — начал он угрожающе.

Но в эту минуту с реки послышались громкие крики, и вся компания бросилась к берегу.

5. Девчонки

— Лодка с девчонками! — воскликнул Патичка.

Все оглянулись в ту сторону, куда он показывал. И в самом деле: по реке плыла лодка, гребли четыре девчонки, пятая, постарше, правила. Рацек разом забыл о Карлике. Вытянув вперед шею, он старался разглядеть тех, кто сидел в лодке. Потом он растолкал ребят и замахал руками, точно самый настоящий мальчишка.