Приключения на безумном чаепитии - [2]

Дом сиял огнями, парадная дверь была распахнута.

– Ну вот и приехали, сэр! – бодро воскликнул Милан и, выскочив из машины, широко распахнул дверцу. – Скорее на крыльцо, сэр, чтоб не промокнуть!

Эллери выбрался из машины и с покорной торопливостью взбежал на крыльцо. Милан подхватил его саквояж и гулко затопал по ступенькам.

– Двери настежь, все понятно! Не иначе, идет представление.

– Представление? – выдохнул Эллери, ощутив приступ тошноты.

– Входите, входите, мистер Куин. Сейчас я позову мистера Оуэна. Они, понимаете, репетируют. Так поздно, потому что пришлось ждать, пока уснет Джонатан, при нем же нельзя. Но он, кажется, уже и так кое-что заподозрил.

– И в это я охотно верю, – пробормотал Эллери.

“Черт бы побрал этого Джонатана и все его племя!”

Он прошел в маленькое фойе, ведущее в большую, яркую и уютную гостиную.

"Значит, они ставят пьесу… Ну и ну!”

– Не беспокойтесь, Милан, теперь я управлюсь сам и подожду, пока закончится репетиция. Кто я такой, чтобы из-за меня останавливалось колесо драмы?

– Слушаю, сэр, – с оттенком разочарования сказал Милан. Поставив саквояж, он прикоснулся рукой к фуражке и исчез в темноте за дверями.

Эллери брезгливо стянул с себя мокрую шляпу и сырой плащ, аккуратно повесил их в фойе, запихнул саквояж в угол и проследовал в гостиную погреть руки у камина. Там он замер у огня, купаясь в тепле и почти не воспринимая доносящихся из соседней комнаты звуков. Между тем женский голос произнес капризным детским тоном:

– Нет, пожалуйста, продолжайте, я больше не перебью вас. – Эмми! – очнулся Эллери, сразу заинтересовавшись происходящим в соседнем помещении.

Он подошел к двери и прислонился к косяку. Увиденное поначалу озадачило его. Большая, уставленная книгами комната, судя по всему, служила библиотекой. Дальнюю ее часть отделял самодельный занавес. Занавес был открыт, на импровизированной сцене стоял длинный стол, покрытый белой скатертью, на столе чашки, блюдца – все для чаепития. Во главе стола в кресле сидела Эмми Уиллоуз, похожая в своем детском фартучке на капризную девочку; каштановые волосы с золотым отливом вольно струились по спине, на стройных открытых ногах, обтянутых белыми чулочками, были черные туфли на низком каблуке. Рядом с ней помещалось не иначе как привидение – кроликообразное существо величиной с человека, огромные уши торчком, невероятных размеров галстук на шерстистой шее. Существо издавало членораздельные звуки, при этом его рот карикатурно распахивался и захлопывался. Следующий персонаж с дружелюбной мордочкой грызуна двигался медленно и сонно. Позади Сони располагался самый примечательный из всего квартета персонаж: забавное создание с косматыми бровями, в викторианском сюртуке, галстуке в горошек и немыслимой высокой матерчатой шляпе с нелепой аппликацией. Зрительская аудитория состояла из двух человек: седой пожилой леди с подчеркнуто сладким выражением лица и очаровательной молодой женщины, полногрудой, рыжей и зеленоглазой.

Еще две головы торчали из соседней двери: за представлением наблюдала прислуга.

"Безумное чаепитие, – подумал Эллери, улыбнувшись. –Зная, что здесь Эмми, я мог бы это предположить. Много же чести для обыкновенного девятилетнего негодника".

– А еще они рисовали… всякую всячину… Все, что начинается на "М", – сказала Мышь-Соня.

– Почему на "М"? – спросила Алиса.

– Почему бы и нет? – возразил Мартовский Заяц.

Соня закрыла глаза и задремала. Но тут Шляпник ее ущипнул, она взвизгнула и проснулась.

– … начинается на "М", – продолжала она. – Они рисовали мышеловки, мальчишек, математику, множество, знаете, иногда говорят: какое большое множество… Ты когда-нибудь видела, как рисуют множество?

– Не знаю, – начала Алиса, – может…

– А не знаешь, так молчи, – оборвал ее Шляпник.

Такой грубости Алиса стерпеть не могла. Она молча встала и пошла прочь, посвечивая белыми ногами. Соня тут же заснула, а Заяц и Шляпник схватили ее за голову и попытались засунуть в чайник. Алиса топнула хорошенькой ножкой и закричала:

– Больше я туда ни за что не пойду! В жизни не видела такой дурацкой компании!

С этими словами она скрылась за занавесом, который спустя мгновение сомкнулся, ею же и задернутый.

– Великолепно, – протянул Эллери, хлопая в ладоши. Браво зоологическим персонажам – госпоже Соне и Зайцу, не говоря о моем добром друге Шляпнике.

Шляпник сорвал с себя шляпу и, вытаращив глаза, побежал через всю комнату к Эллери. Это был плотный мужчина в расцвете лет с сильным, добродушным, несколько ястребиным лицом.

– Куин? Когда ты приехал? Черт меня побери, я начисто о тебе забыл. Что тебя задержало?

– Семейные проблемы. Милан меня встретил. Оуэн, да ведь это ваш природный костюм, готов поклясться! Не понимаю, что могло заставить вас пойти на Уоллстрит. Вы рождены играть Шляпника.

– Думаешь? – засмеялся польщенный Оуэн. – Мне всегда казалось, что у меня сценический дар. Поэтому, видимо, я и поддержал идею Эмми Уиллоуз с постановкой "Алисы". Ну, познакомься со всей компанией.

– Позвольте представить вам Эллери Куина, – обратился он к седовласой леди. – Куин, это миссис Мэнсфилд, мать Лауры. Почтенная леди сладко улыбнулась, но Эллери заметил, как остры ее глаза.