Приключения мышонка Десперо - [3]

Это была музыка.

Сам король Филипп играл на гитаре и пел по вечерам, перед сном, для своей дочери, принцессы Горошинки.

Мышонок прятался за стенкой принцессиной спальни и слушал во все уши. Или нет, он слушал сердцем. От гитарного перебора, от голоса короля сердце теснило, душу распирало, а внутри становилось как-то по-особенному легко.

— Чудо, — повторял мышонок. — Чудо! Точно в раю. Точно мёдом по сердцу.

Стремясь расслышать каждую ноту, Десперо однажды высунул из норки левое ухо, а потом и правое — вдруг он что-нибудь упустит? Вскоре он, сам того не заметив, высунул и лапки — сперва одну, а потом и другую. А после… мышонок даже сам не понял, как это произошло, но, боясь пропустить даже ползвука, он весь, целиком, вылез из норки. Десперо хотел быть поближе к музыке.

Вообще-то он знал, что делать это не положено. Хотя он не очень-то обременял себя мышиными правилами, но один самый главный закон обычно соблюдал неукоснительно: никогда ни при каких обстоятельствах не попадайся на глаза людям.

Но… музыка. Во всём виновата музыка. Из-за музыки он совсем потерял голову и утратил даже те немногие мышиные инстинкты, которыми наделила его природа. И вот теперь он стоял посреди спальни, на виду у людей, и востроглазая принцесса Горошинка его конечно же очень скоро заметила.

— Папа! — воскликнула она. — Смотри, мышка!

Король умолк. И прищурился. Он был близорук, то есть с трудом различал то, что не находилось прямо у него под носом.

— Где мышка? — спросил он.

— Вон же, — ответила принцесса и показала пальцем на Десперо.

— Милая моя Горошинка, это никакая не мышка, — сказал король. — Это просто жучок. Таких маленьких мышек не бывает.

— Нет, папочка, это мышка.

— Жучок, — твёрдо сказал король.

Он любил, чтобы за ним всегда оставалось последнее слово.

— Мышонок! — не отступалась Горошинка, которая прекрасно знала, что права.

Десперо же начал понимать, что совершил непростительную ошибку. И задрожал. От ушей до пят. И чихнул. И уже собрался было бухнуться в обморок.

— Он нас боится, — сообразила Горошинка. — Посмотри, папа, он весь дрожит. Знаешь, по-моему, мышонок хотел послушать музыку. Сыграй ещё что-нибудь.

— Ты хочешь, чтобы король играл для жучка? — Король озадаченно наморщил лоб. — Думаешь, так и подобает? Тебе не кажется, что мир перевернётся с ног на голову и покатится в тартарары, если короли будут петь для жуков?

— Папа, я тебе объяснила: это не жук, а мышонок. Ну спой! Пожалуйста!

— Ладно, изволь. Если это доставит тебе удовольствие — я, король, готов петь для жучка.

— Для мышонка, — упорствовала Горошинка.

Её отец поправил на голове тяжёлую золотую корону. Откашлялся. Ударил по струнам и затянул песню про звездопад. И песня эта оказалась такой же сладкой и тягучей, как лившийся сквозь витражи свет. Она завораживала, как сказка из книжки в библиотеке.

Десперо позабыл все свои страхи. Он хотел одного — слушать музыку.

Мышонок подполз ближе, ещё ближе, и скоро, читатель, он уже сидел у самых ног короля.

Глава пятая Что увидел Ферло

Принцесса Горошинка посмотрела на Десперо. И улыбнулась ему. И пока король пел ещё одну песню — про густые сиреневые сумерки, которые окутывают сонные садовые изгороди, — принцесса протянула руку и погладила Десперо по макушке.

Потрясённый Десперо поднял глаза. И решил, что Горошинка — в точности как прекрасная девушка из книжки в библиотеке. Принцесса снова улыбнулась Десперо, и на этот раз мышонок осмелился улыбнуться ей в ответ. И тут случилось нечто невообразимое. Он влюбился.

Читатель, ты, конечно, можешь… нет, ты просто обязан спросить: разве не нелепо, что крошечный, болезненный большеухий мышонок влюбился в человека? В прекрасную принцессу по имени Горошинка?

Ответ ясен. Разумеется, это нелепо.

Любовь вообще большая нелепость.

Но любовь — это ещё и чудо. И она обладает огромной властью. И любовь Десперо к принцессе Горошинке со временем окажется именно такой — могущественной, чудесной. И останется нелепой.

— Ты такой милый! — шепнула мышонку принцесса. — Такой маленький.

Десперо смотрел на неё с обожанием.

В это время его братцу Ферло как раз случилось пробегать мимо принцессиной спальни. Он бежал по всем правилам: петляя и оглядываясь то через правое плечо, то через левое.

— Ну и ну! — выдохнул Ферло, заметив брата, и остановился.

Заглянул в комнату. Усики его напряглись, точно натянутая тетива.

Ферло увидел, как его брат, Десперо Тиллинг, сидит возле самых ног короля. Ферло увидел, как его брата, Десперо Тиллинга, гладит по голове принцесса.

— Ну и фрукт! — присвистнул Ферло. — Совсем сбрендил! Тут ему и крышка!

И Ферло заспешил дальше по всем правилам — где бежал, где юркал, — чтобы поскорее сообщить папе Лестеру Тиллингу эту ужасную, эту совершенно невероятную новость.

Глава шестая Опять твой барабан!

— Нет, это не мой сын! Он просто не может быть моим сыном! — Зажав усики передними лапками, папа Лестер причитал и в отчаянии мотал головой.

— Ну, разумеется, это твой сын, — отозвалась Антуанетта. — Чей же ещё? Вечно ты говоришь всякие глупости. Откуда такие мысли?

— Всё ты! — ворчал Лестер. — Ты во всём виновата. Кровь твоя французская в башку ему ударила, и парень с ума спятил.