Приключения Мистера Томпкинса - [56]

— Впрочем, — продолжал он бодрым тоном, чтобы скрыть разочарование, — мои несчастные деревянные игрушки ничуть не уступают всем этим дорогим финтифлюшкам из слоновой кости. Как я сейчас покажу вам, они легко проходят сквозь любой барьер. Взобравшись на стул, мастер достал с верхней полки резную фигурку необычного вида, напоминавшую модель вулкана.

— Вот, не угодно ли взглянуть, — продолжал мастер, осторожно смахивая пыль. — Перед вами модель барьера сил отталкивания, который окружает любое атомное ядро. Внешние склоны соответствуют отталкиванию электрических зарядов, а кратер — силам сцепления, удерживающим частицы внутри ядра. Если толкнуть шарик вверх по склону, но не слишком сильно, чтобы он не достиг края кратера, то вы, естественно, ожидаете, что шарик скатится назад. А вот что происходит на самом деле.

Мастер слегка подтолкнул шарик вверх по склону.

— Не вижу ничего необычного, — заметил мистер Томпкинс, когда шарик, поднявшись примерно до середины склона, скатился назад.

— Не торопитесь, — спокойно сказал мастер. — Не все и не всегда получается с первого раза.

Он еще раз толкнул шарик вверх по склону, и шарик снова скатился вниз. И лишь с третьей попытки шарик, поднявшись примерно до середины склона, внезапно исчез.

— Как вы думаете, где теперь шарик? — торжествующе спросил старый мастер с чувством фокусника, удачно выполнившего трудный трюк.

— Наверное, в кратере? — высказал предположение мистер Томпкинс.

— Вы совершенно правы, именно в кратере, — подтвердил его догадку старый мастер, вынимая шарик из углубления двумя пальцами.

— А теперь попробуем запустить его в обратном направлении, — предложил он мистеру Томпкинсу, — и посмотрим, сможет ли шарик выбраться из кратера, не перекатываясь через край.

В течение какого-то времени ничего не происходило, и мистер Томпкинс мог только слышать погромыхивание шарика, катавшегося то в одну, то в другую сторону внутри кратера. Затем, как по мановению волшебной палочки, шарик вдруг появился на середине склона и тихо скатился на стол.

— То, что вы сейчас видели, может служить хорошей иллюстрацией того, что происходит при радиоактивном альфа-распаде, — сказал резчик, ставя модель на полку, — только там вместо барьера из обычного квантового дуба существует барьер сил отталкивания электрических зарядов. В принципе никакой разницы между моделью и настоящим альфа-распадом нет. Иногда эти электрические барьеры в атомах становятся настолько «прозрачными», что частицы покидают ядра за ничтожную долю секунды. В других случаях ядерные барьеры настолько «непрозрачные», что переход из ядра наружу затягивается на многие миллиарды лет, как например в ядре урана.

— Но почему не все ядра радиоактивны? — поинтересовался мистер Томтпсинс.

— Потому что у большинства ядер дно кратера расположено ниже уровня подошвы вулкана, и только у самых тяжелых из известных ядер дно кратера поднято достаточно высоко для того, чтобы «побег» частицы мог состояться.

Трудно сказать, сколько часов провел мистер Томтпсинс в мастерской у милого старого мастера, с готовностью делившегося с ним своими познаниями на любую тему, которую они затрагивали в беседе. Мастер показал мистеру Томпкинсу множество необычных вещей, в том числе тщательно закрытую, но, по-видимому, пустую шкатулку с надписью «НЕЙТРИНО. Обращаться с осторожностью».

— Там внутри что-нибудь есть? — с любопытством спросил мистер Томпкинс, встряхивая шкатулку у самого уха.

— Не знаю, — признался старый мастер. — Одни говорят, что есть, другие, что нет. Но внутри шкатулки вы все равно ничего не увидите. Эту занятную шкатулку подарил мне один приятель, физик-теоретик, и, по правде говоря, я не знаю, что с ней делать. Лучше всего пока оставить ее в покое.

Продолжая осматривать мастерскую, мистер Томпкинс увидел на верстаке покрытую пылью старинную скрипку. Она казалась такой старой, словно ее изготовил дедушка Страдивари.

— Вы играете на скрипке? — повернулся к резчику мистер Томпкинс.

— Только гамма-мелодии, — ответил старый мастер. — Это квантовая скрипка, и ничего другого на ней исполнить нельзя. Когда-то у меня была квантовая виолончель. На ней можно было исполнять мелодии в оптическом диапазоне, но кто-то попросил ее у меня поиграть, да так и не удосужился вернуть.

— Сыграйте мне, пожалуйста, какую-нибудь гамма-мелодию, — попросил мистер Томпкинс. — Мне не приходилось слышать такие мелодии прежде.

— Я сыграю вам «Нуклеат в тональности Th С диез», — сказал старый мастер, беря скрипку, — но приготовьтесь, это очень печальная мелодия.

Музыка, действительно, звучала очень странно. Ничего похожего мистеру Томпкинсу слышать не приходилось. Мелодия напоминала неумолчный шум морских волн, накатывающихся на песчаный берег. Время от времени шум прибоя прерывал резкий звук, напоминавший свист пролетевшей мимо пули. Мистер Томпкинс не был завзятым меломаном, но исполняемая мастером мелодия зачаровала и сковала его. Он потянулся, устроился поудобнее в старом кресле и закрыл глаза…

Глава 14 Дыры в пустоте

Леди и джентльмены!

Сегодня я прошу вас быть особенно внимательными, поскольку проблемы, о которых пойдет речь в моей лекции, столь же трудны, сколь и увлекательны. Я намереваюсь рассказать вам о новых частицах, известных под названием позитроны и обладающих более чем необычными свойствами. Весьма поучительно, что существование этой новой разновидности частиц было предсказано на основе чисто теоретических соображений за несколько лет до того, как они были обнаружены экспериментально, открытию позитронов в значительной мере способствовало теоретическое предсказание их основных свойств.