Приключения менеджера. Схватка - [15]

Глава 5

Между тем среди блестящего общества высших слоев Кейптауна появились новые персонажи. Это были офицеры кавалеристы из 11 легкого полка, с пользой проводившие свое время, вращаясь в обществе, пока их лошади восстанавливали свои силы после продолжительного морского путешествия. Если все равно идти на войну, так почему бы пока не отпраздновать короткие дни мира? Когда-то это был один из лучших полков британской армии, снискавших неувядаемую славу на поле битвы Ватерлоо (по их собственным словам). Это был боевой полк и наверняка являлся, по рассказам своих офицеров, самой лучшей конной частью Англии, если не всего мира в целом. Когда то вся Британия была в полном восторге от этого бравого полка, ему постоянно придумывали все новую и новую военную форму, блестящие мундиры с аксельбантами, шефом этого полка стал сам принц Альберт, муж когда-то юной королевы Виктории, а сам полк из драгунского переименовали в гусарский.

Но годы шли, юная королева с годами стала проявлять всю большую бережливость, под конец перешедшую в такую скупость, что в последствии, для англичан термин Викторианская эпоха, превратился в некоторое подобие нашего термина Пролетарская сознательность. В Лондоне не стало ни веселья, ни праздников, только какие-то вконец озлобленные террористы все время пытались пристрелить королеву. Но так как та была крайне мала ростом, то изловчится и попасть в нее желающие так и не могли (это Вам не здоровенная туша русского царя Александра II). Эпоха повес, дельцов и денди уступала место эре педантов, проповедников и зануд. В высшем свете стойкий запах перегара, сменился ароматом церковного ладана. А новая форма? Это же был просто какой-то позор для военного: сравните только новый Альбертовский берет с пышными киверами гусаров до этого!

В Крымскую компанию наш полк тоже особой славы не снискал (потерпев поражение в Балаклаве), впрочем, как и вся Британская кавалерия. В то время со всех газетных страниц не сходило это страшное слово: "Севастополь!" Злые языки поговаривали, что причиной английских бед в Крыму была некомпетентность, связанная с торговлей офицерскими чинами, но мы то с Вами знаем, что и после отмены системы офицерских патентов английская армия особой славы себе не заработала. Английские военные историки называли события в Крыму катастрофой для Армии, и это было так, и винили в ней штабных и снабженцев, и это тоже было отчасти верно, но почему-то все напрочь забывали о "мудрых" генералах, больше пригодных выносить горшки в уборную, чем руководить солдатами. В довершении всех бед, несколько лет назад умер шеф полка принц Альберт, и вот теперь этот славный полк на всю катушку использовали в жарких колониях, в начале в Индии, а теперь и в Южной Африке.

Новый губернатор Капской колонии Джордж Грей дал офицерам для отдыха всего 8 дней (кавалеристы прибыли в Саймонсбей неделей позже войск вернувшихся из Эфиопии), и вот уже завтра кавалерия должна была догонять уже выступившие вчера остальные войска. Офицеры сидели в опустевшей столовой, выпивали пунш (но в меру, завтра нужно было с утра выступать), курили сигары, и мудро делал вид, что сгорают от желания заработать рыцарские шпоры в боях с бурами и зулусами. Это была роскошная, просторная комната, хорошо обставленная: на полу ковер, жаркий огонь полыхал за огромной каминной решеткой, кругом стояла солидная кожаная мебель, на отделанных панелями стенах висели охотничьи трофеи-головы животных и разнообразные рога, а в центре, под сверкающей люстрой, стоял широкий полированный стол, накрытый белоснежной скатертью.

Здесь был молоденький капитан Рейнольдс, с дочерна загорелым, от службы под жарким солнцем Индии лицом, он был англичанином с примесью испанской или какой-то такой крови, совсем помешавшийся на кавалерии, и презиравший представителей всех остальных родов войск, о чем не стеснялся им сообщать, даже если был намного младше по званию. Далее сидел капитан Хинейдж, которому уже было под пятьдесят, но все еще недоставало денег купить себе следующий чин, у него уже появилась большая лысина, но зато сохранились густая шевелюра за ушами и роскошные бакенбарды. Также у него был мясистый крючковатый нос, и синие глаза, довершали его портрет. Еще одним офицером был майор Вернье — высокого роста вояка с крупным семитским носом, черными бакенбардами и близко посаженными глазами, его фамилия говорила, что он бельгийский еврей, купивший офицерский чин, для придания большего налета респектабельности своему семейному бизнесу. Их командир подполковник Мориссон, флегматичный толстяк, которого едва поднимала его бедная лошадь (а как известно английские строевые кони очень крепки), ковырялся с безразличным видом в своей тарелке. Офицеры полка за глаза называли его: "шотландской свиньей".

— Недостаточно хорошо для Вашего превосходительства, не так ли, — заговорил Вернье. — Простите, что здесь нет фуа-гра для Вашей светлости, и мы должны извиниться за отсутствие серебряных тарелок.

— Обычному человеку не под силу проглотить такое дерьмо. Где соус? — не поддавался эмоциям подполковник.