Приключения Майкрофта Холмса - [8]

– Но что все это значит? – спросил я, вздрогнув, когда игла вновь ужалила меня.

– Метка Прислужника из Долины Царей, – ответил Холмс таким тоном, будто это должен был знать каждый школьник. – А больше вам знать не следует.

– Прислужник из Долины Царей, – повторил я. – Ну что ж.

– Если кто бы то ни было задаст вам вопрос о значении этой татуировки, – продолжал Холмс, нанося последние точки на изображение скарабея, не превышавшего размером запонку моего воротничка, вы ни в коем случае не должны показать, что знаете хоть что-то еще.

– И это будет правдой, – напомнил я.

– Именно так. И при всем желании они не смогут выжать из вас большего. – Холмс отложил шприц. – Прошу простить меня за неприятные ощущения, которые я вам причиняю, но, уверяю вас, эта отметина сослужит такую службу, ради которой стоит перенести небольшие неудобства. – В его серых глазах вспыхнул мрачный огонек. – Если они поймут, что вы не тот, за кого выдаете себя, то пожелают покарать вас за дерзость. И скорее всего, постараются использовать вашу смерть как предостережение для любого другого, кто мог бы захотеть повторить вашу попытку. – Он откинулся на стуле, покачиваясь на его задних ножках. – Гатри, вам предстоит пройти над пропастью. Надеюсь, не нужно лишний раз подчеркивать, что я не хочу, чтобы вы рухнули в нее?

– Конечно, сэр, – ответил я. Сердцем я чувствовал, что последнюю сдержанную фразу он произнес от всей души.

Майкрофт Холмс перестал раскачиваться на стуле.

– Вы возвращаете меня к жизни, Гатри. Теперь перекусите, а я тем временем вкратце расскажу о том, что вам предстоит. На Браунлоу-стрит рядом с гостиницей Грэя есть еще одна гостиница со странным названием «Бильбоке». Она занимает одно из немногих зданий, уцелевших в том районе после пожара тысяча шестьсот шестьдесят шестого года. Я хочу, чтобы вы пошли туда, сняли самую дешевую комнату и принялись разыскивать солиситора[1], который не слишком придирчиво относился бы к личности клиента и происхождению своего гонорара. Сделайте так, чтобы там увидели вашу татуировку, но покажите ее как бы случайно. И, если удастся, упомяните о неблагоприятном расположении звезд; тогда шпионы тех людей, которых мы разыскиваем, поймут, что появился подходящий человек. А вам следует показать себя жадным и готовым на все.

Моя записная книжка лежала рядом с тарелкой. Я собирался во время еды записывать инструкции и надеялся, что они не смогут совсем лишить меня аппетита.

К двум часам пополудни я был готов, насколько это возможно без длительного вхождения в образ. Я выбрал себе костюм из тех, которые Майкрофт Холмс некогда получил из гардероба актера Эдмунда Саттона именно для таких случаев: слегка поношенное пальто, сшитое по недавней моде, которое мог бы носить старший клерк умеренно преуспевающего предприятия; жилет, на котором не хватало двух пуговиц, был мне явно велик; воротничок на сорочке был перелицован не слишком умелой рукой; торчавшие из рукавов истрепанные манжеты подчеркивали общий неопрятный вид. Неописуемые брюки были дюйма на три широки в талии. Добавьте к этому костюму пару башмаков, готовых в любой момент расстаться с подошвой, и вы увидите перед собой человека, который некогда обладал скромными средствами, но ныне переживает тяжелые времена.

– Отлично, мой мальчик, но вам обязательно нужна шляпа, по которой можно будет понять, что ее хозяин некогда был щеголем, но, увы, сохранил только смутные воспоминания о прежней роскоши. – Холмс невесело усмехнулся и выбрал на полке касторовую шляпу с загнутыми полями. Так же, как и пальто, она уже года три назад вышла из моды. Кроме того, он дал мне цепочку с брелоком, но без часов. – Так у вас будет возможность пожаловаться на то, что вам пришлось продать часы, чтобы заплатить за жилье. Имеет смысл сказать при случае, что вам пришлось проститься и с другими вещами.

– Понятно, – ответил я, закрепляя брелок на жилете.

– Теперь повязка. Решайте, какой глаз вам больше нравится прятать. И как следует запомните свой выбор. Если вы как-нибудь случайно закроете не тот глаз, вам трудно будет дать этому объяснение. – Холмс разразился сардоническим смехом. – Так, наденьте повязку… – Он посмотрел, как я прикрываю заплатой свой правый зеленый глаз, поскольку этот цвет более заметен, чем голубой цвет левого глаза, а затем подал мне шляпу.

– Чрезвычайно угнетающий образ. Человек, дошедший почти до крайности. Еще вам нужно будет засунуть руки в мусорный ящик, чтобы грязь набилась под ногти и испачкала манжеты. А вот это завершит картину. – Он вручил мне бутылку из мутного стекла.

Заинтригованный, я вынул пробку; в лицо мне ударил резкий запах алкоголя и лаванды.

– Мой дорогой Гатри, у нас нет ни времени, ни желания дать вам возможность обзавестись натуральным ароматом человека, который долго обходился без воды и мыла. Но мы можем наилучшим образом замаскировать этот недостаток вашего образа с помощью этого средства.

– Вы так считаете? – взволнованно спросил я, вздрогнув при мысли о том, что мне придется натереть лицо этим ужасным снадобьем.

– Да. А теперь слушайте внимательно. Вас зовут Август Джеффрис. Август и Гатри звучит довольно похоже, и вам нетрудно будет привыкнуть к этому имени. У вас осталось всего два фунта, и вы непрерывно жалуетесь на это. Говорите, что вам пришлось оставить жену и детей, называйте любой город и страну, которые вам придут на ум, и что вы уже в отчаянии из-за того, что не знаете, каким образом доставить их в Лондон. Будьте осторожны: как следует запомните имена вашей несуществующей жены и детей, так как вас наверняка попытаются подловить на неточности. Если ошибетесь, мольбы о пощаде не помогут.