Приключения мальчика с собакой - [60]
– Да дай же мне поговорить с виликой! – рассердился Мардоний, видя, что Александр вошел вслед за ним. – Постой минуту за дверью.
Александр остался за порогом, но дверь прикрыл неплотно. О чем говорил старший пастух, Александр не расслышал, потому что Мардоний, таясь от больного, говорил шепотом. Но зато Александр видел, как Мардоний передал вилике ключ от эргастулума. Мальчик огорченно выпятил губы: теперь она ни за что не выпустит из рук этот ключ, пока сам Мардоний его не возьмет. Если бы экзекуция была отложена на завтра, Александр мог бы ночью, когда мать уснет, взять у нее ключ и открыть Клеону дверь эргастулума. Но как быть теперь?…
Отчаявшись найти какое-нибудь решение, он не стал дожидаться, пока выйдет старший пастух, а побежал к Беренике за советом. Он ворвался к ней с криком:
– Ох, помоги!
Испуганная девушка остановила ткацкий станок, за которым работала.
– Что случилось?… Ты ушиб маленького господина?
– Хуже! – Александр передал сестре происшествия сегодняшнего утра.
Береника слушала нахмурившись, придумывая, чем бы помочь сицилийцу. Наконец, горестно вздохнув, сказала:
– Мне кажется, прежде всего надо его накормить. Мать мне это разрешит.
– И ты дашь ключ мне?
Береника отрицательно покачала головой.
– Ты выпустишь Клеона сама?
– Нет. Я только накормлю его. А ты попытайся добежать к отцу.
– Да ведь я дойду туда только к ночи! Пока мы с отцом вернемся, Клеона убьют.
– Поезжай на лошади.
– Все лошади на работе. А господскую мне никто не даст.
– А ты пойди в кузницу к Германику. Туда выслана петорита для Хризостома. Возьми одну лошадь из упряжки. А в крайнем случае кто-нибудь из тех, что остановились для починки повозки, одолжит тебе свою лошадь.
– До кузницы тоже не близко. Лучше бы ты помогла Клеону бежать.
– Может быть, – согласилась Береника. – Но не стану же я подводить под плети мать, чтобы спасти чужого мальчика! Я очень хочу помочь твоему другу, но сделать для него могу только то, что сказала.
– Попробую добежать до Германика, – вздохнул Александр.
Глава 8. В эргастулуме
Мардоний и надсмотрщики втолкнули Клеона в полутемный подвал и бросили на охапку старой соломы. По приказу старшего пастуха один из надсмотрщиков привел Гефеста.
– Встань! – Кузнец помог Клеону подняться и оглянулся на стоящих за его спиной надсмотрщиков. – Отойдите. Никто не должен знать, каким ключом закрываются оковы. – Поворачивая ключ в замке ручной цепи, он шепнул Клеону: – Не бойся, мы тебя выручим!
Клеон безучастно взглянул на крутые завитки волос, покрывающие склоненную к его рукам голову кузнеца: «Что он может сделать?»
– Ну вот, готово! – Кузнец помог Клеону сесть на солому и, запирая ножные кандалы, еще раз шепнул: – Не бойся!
Все ушли.
Стараясь не нарушать тишину подвала звоном цепей, мальчик неподвижно сидел в своем углу.
Сквозь маленькое оконце у самого потолка лился слабый свет. Нельзя было разобрать – день на дворе или вечер. А до оконца не дотянуться, даже если бы на Клеоне и не было цепей. Хорошо хоть, что в подвале пусто и прохладно и никто не мешает думать.
«Кузнец, у которого волосы, точно шерсть новорожденного ягненка, обещал выручить меня… А как?… Кто я для него?… Неужто он из-за меня станет подвергать себя опасности?… Ох, лучше тысячу раз умереть, чем попасть в рабство! Если бы Галл знал, какого „счастливого случая“ я дождался!.. С пастбища было так легко уйти! А я все боялся, боялся, а потом вдруг ушел… после того, как Мардоний меня и Льва возненавидел. И как я не подумал, что он все выдумал про Спартака?! А теперь нет у меня больше Льва, некому меня защитить. Я – один…»
Клеон зажмурился, чтобы удержать навернувшиеся слезы. И, как только он закрыл глаза, ему представилось лицо матери так ясно, словно она была тут, рядом.
«Если бы она знала, где я сейчас, она пожалела бы, что позволила мне убежать из дому! А теперь, наверное, все думает, думает – жив я или нет, а спросить ни у кого не смеет… Ох, если бы мне умереть здесь в одиночке, а не под бичом Мардония!.. – Клеон запрокинул голову, глотая слезы. – Разве только, когда выведут меня бичевать, вырваться, подбежать к хозяину и ударить его цепью. Тогда меня сразу убьют, и я сойду в аид,[97] где для рабов и господ одна справедливость… Одна?… А разве там не надо платить за перевоз через Стикс?[98]А у меня не будет монеты. Другим умершим родные вкладывают ее в рот, а кто даст монету мне? Неужели Харон не сжалится надо мной и не перевезет бесплатно? Неужели из-за какого-то асса боги лишат меня приюта и я буду вечно блуждать по берегам Стикса? Где же тогда справедливость?! Нет, уж там я не позволю так обращаться со мной! Там я ничего не побоюсь! Вырву монету у хозяина, когда он придет к перевозу, и заплачу этим ассом Харону!»
Клеон вообразил драку с толстым сенатором на берегу черной реки под нависшими черными скалами подземного царства и усмехнулся: уж он изо всех сил прижмет толстяка коленом к земле, когда будет отнимать у него асс! При мысли о будущей победе Клеон, сжав кулаки, попытался вскочить… и с трудом поднялся – цепь мешала ему двигаться. Пятно сырости, проступившее на стене, показалось ему похожим на лицо хозяина. Мальчик поднял руку, чтобы ударить, и не смог замахнуться. В изнеможении он снова опустился на подстилку.
У древних римлян был обычай называть сыновей, родившихся после смерти отца, «Постум». Эту книгу можно было бы назвать «Постумия».Она появилась после кончины Надежды Феликсовны Остроменцкой, известной юным читателям по повести «Приключения мальчика с собакой».Новая книга осталась незаконченной. Её дописал историк А. Немировский. Так родилась эта полная увлекательных приключений и полная трагизма история жизни юного римлянина Гавия.Гавия называли «ветераном Цезаря», но он стал воином Спартака и разделил судьбу участников величайшего в истории восстания рабов.
Чудесная Аграба всегда славилась обилием ароматных фруктов на любой вкус. Финики, яблоки, хурма, виноград и другие лакомства без конца наполняли прилавки, радуя счастливых покупателей, но только не в этот раз… Теперь рынок совершенно пуст! Принцесса Жасмин желает узнать, куда пропали все вкусные плоды, и находит нечто поразительное.
Отправляясь на зимние каникулы, Джо и не подозревал, какие невероятные приключения его ждут. Он попадает в удивительный мир ведьм, колдунов, заклинаний и чар.Вместе со своей новой знакомой — маленькой ведьмочкой Веточкой — он пытается раскрыть тайну утерянной страницы из колдовской книги.Увлекательные и забавные приключения будут держать читателя в напряжении с первой и до последней страницы и доставят ему море удовольствия.
За последнее время Хэтти Браун узнала много нового. Например, что её мама такая странная, потому что выпила зелье забвения, что её отец жив, заточён в темнице и является законным правителем другого мира. Мира без дождей, покрытого вездесущей красной пылью. А ещё у Хэтти есть брат – мальчик, которым может гордиться всякая сестра. Поэтому девочка уверена, что именно её брату предначертано освободить отца и вернуть дожди в мир красной пыли. А она, Хэтти, будет помогать. Правда, у абсурдного и волшебного другого мира логика своя.
Инцидент с интернетом. Таинственный незнакомец. Старинное письмо. Долгие сто дней ожидания. Малин уже отчаялась во всём разобраться! И вот – то, что пообещал незнакомец, передавший ей конверт, сбылось: в пустующем доме Росенов поселился мальчик по имени Орест. Необычный ребёнок. С необычными способностями… Когда Малин убедила Ореста взглянуть на послание, мальчишка сразу узнал секретный шифр. Могли ли новые друзья предположить, что эти малопонятные слова окажутся лишь первым заданием на пути к потрясающему открытию? Открытию, которое свяжет всё: местную железную дорогу, дом Росенов, виолончель Малин… и, конечно, самого Ореста. «Код Ореста» – многогранный роман-квест, соединяющий историю и современность, научное и непостижимое.
Рассказ в картинках, опубликованный в журнале «Пионер» №№ 2, 6 за 1968 г.
Марк Твен (англ. Mark Twain, настоящее имя Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс (англ. Samuel Langhorne Clemens); 30 ноября 1835, посёлок Флорида (штат Миссури) —21 апреля 1910, Реддинг (штат Коннектикут); похоронен в Элмайре (штат Нью-Йорк) — американский писатель, журналист и общественный деятель. Его творчество охватывает множество жанров — юмор, сатира, философская фантастика, публицистика и др., и во всех этих жанрах он неизменно занимает позицию гуманиста и демократа.Уильям Фолкнер писал, что Марк Твен был «первым по-настоящему американским писателем, и все мы с тех пор — его наследники», а Эрнест Хемингуэй писал, что вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется «Приключения Гекльберри Финна».