Приключения крылатого колеса - [40]

Горько было Чичерову услышать такое, но что поделаешь – надо признавать свои недостатки.

– Спасибо, Василий Иванович, – сказал он, – ценю твою прямоту. Это, видать, от спешки мои ребята перестают стараться. Больше такого не будет!

И не стало дефектов в работе монтажников. Слесарили теперь до тех пор, пока детали не стыковались без всякого зазора.

А электросварщики, со своей стороны, ответили на чистую их работу тем, что тут же, без задержки, накладывали, где надо, серебристые швы.

Теперь эти бригады на совместной работе так сдружились, что в цехе их ставят в пример всем остальным.

Знания – не багаж

Слесари-монтажники, разумеется, учатся – иначе какая же это была бы бригада коммунистического труда. Технические знания каждому здесь необходимы – и не в виде "багажа", как недавно еще было принято говорить. Считалось естественным сказать: "у этого инженера солидный технический багаж" (подразумевалось- объем знаний) или: "Профессор владел обширным научным багажом".

Владеть знаниями, как багажом, нынче мало. И накапливать – попросту раскладывать новые знания по полочкам в голове – тоже не годится. Надо, чтобы обретенные знания сразу воплощались в дело, – да не вчерашние знания, и не позавчерашние, залежавшиеся в "багаже", а всякий раз самые современные.

К этому, строя свою учебу, и стремится бригада во главе со своим бригадиром Чичеровым. Ведь работа на заводе сейчас мирового класса. Внутри страны ленинградские турбины издавна пользуются заслуженной славой. Если на Волховстрое мы еще вынуждены были ставить турбины, купленные в Швеции; если на Днепрогэсе до войны работали турбины американские и лишь после войны, восстанавливая гигант энергетики на Днепре, мы отваживались вперемежку с американскими, вновь закупленными в Соединенных Штатах, поставить половину своих, ленинградской постройки, – то за последние четверть века картина стала совсем иной.

В разгроме гитлеровских армий, как известно, сыграло немалую роль превосходство советской боевой техники над вражеской. В начале войны этого превосходства еще не было. Но советские люди: рабочие, инженеры, ученые, рядовые труженики и министры – все, все перед лицом обнаглевшего фашизма по-братски соединили силы – и наши бойцы на фронте получили в изобилии превосходные танки, самолеты, артиллерию, новейшее стрелковое оружие.

На протяжении Великой Отечественной войны наша наука и техника значительно продвинулись вперед. Правда, в первые послевоенные годы советские турбинисты не отважились бы построить машины для Волги, а тем более для Ангары или Енисея. Представить только: каждая волжская турбина должна была равняться по мощности двум Волховстроям, турбина на Братской ГЭС – пяти Волховстроям, а на Красноярской – десяти Волховстроям или полному Днепрогэсу!

Но наращивание мощностей в машине – это не задачка на умножение простых чисел или даже дробей. Это проблемы, которые должна была разрешить наука, сама при этом совершенствуясь.

И советская наука одержала после войны блистательные победы, а это, в частности, открыло путь для побед и в турбостроении.

Вот один из многочисленных примеров.

Цех гидротурбин. Рабочая площадка. Идет монтаж рабочего колеса для одной из сибирских рек. В готовом виде колесо будет напоминать раз навсегда выращенную розу. Лепесткам розы здесь соответствуют многотонные стальные лопасти. Крепятся лопасти намертво – это не шестикрылый великан. Здесь в рабочем колесе ни одной подвижной части. Когда его закончат – это будет монолит в сотни тонн весом.

У конструкции колеса этого типа свои преимущества, которые и раскроются на гигантских электростанциях Сибири.

Но пока колесо еще не собрано. Над головой работающих гудят мостовые краны, подавая на площадку лопасть за лопастью.

Лопасти обычно соединяли с основой колеса мощными болтами. Так было в том числе и в Соединенных Штатах, которым этот тип турбины обязан своим первородством.

В цехе – американец, крупный специалист по турбостроению и бизнесмен. Он гость завода и с интересом наблюдает за работой советских коллег на сборке колеса.

Но вот интерес гостя переходит в недоумение. Он расставляет ноги и подбоченивается, пытаясь понять, что же такое происходит: ни на площадке, ни в руках рабочих и инженеров, ни в люльке подъемного крана ни одного болта!

Американец начинает понимать, что лопасти к корню колеса присоединяются без болтов – но каким образом? При помощи электросварки? Однако лопасти столь массивны, что никакой электрод не в силах проварить металл на толщину лопасти… Это нонсенс – и практически, и теоретически!

Наконец американец срывается с места и требует объяснения, что за фокусы ему показывают.

И гостю из-за океана объясняют, что это все-таки электросварка. Только особенная – без характерных синих вспышек вольтовой дуги. Это так называемая электрошлаковая сварка, изобретенная в Киевском научно-исследовательском институте академиком Борисом Евгеньевичем Патоном. Новый способ работы с вольтовой дугой и открыл ей путь в глубины металла.

Американец сказал, что в Штатах он ничего подобного еще не встречал. Потом вдруг снял шляпу и поклонился советским турбинистам…