Приключения крылатого колеса - [30]
Белой ночью
Выборгская сторона. Набережная Невы. Здесь нет дворцов, как в центре города. Не встречаются и гуляющие. Для прогулок есть более интересные места.
И вдруг, откуда ни возьмись, набережную запрудила нетерпеливая и шумная толпа. Забыты прелесть ночного взморья, парков, задумчиво-зеркальная гладь каналов. Взоры устремлены к Заводу водяных колес.
Появились милиционеры. Оттеснили толпу от завода и со словами: "Граждане, соблюдайте порядок", – навесили поперек улицы канат.
Что же происходило перед заводом? Киносъемка? Но к киносъемке ленинградцы привыкли и предпочитают разыгрываемую актерами сцену увидеть не на улице, а на экране.
Впрочем, в эту ночь была и киносъемка. Воздвигнутые на разной высоте, пылали прожектора, от чего белая ночь вокруг сгустилась до сумерек. Суетились кинорепортеры. Некоторые из них уже брали навскидку свои ручные камеры, запечатлевая детали обстановки.
Но вот откуда-то из расположения завода прозвучал голос. Усиленные мегафоном звуки разлетелись по набережной и, аукая, замерли над просторами Невы. Это были слова команды.
В одном из цехов заблаговременно была проломлена на улицу наружная стена. Пролом потребовался, чтобы расширить и без того огромные ворота.
Поперек мостовой, по рельсам, которых вчера еще не было, двинулась, направляясь к реке, электрическая тележка. Назвать бы ее "сороконожкой" – столько у нее колес.
На тележке – пассажир… Впрочем, как-то неловко назвать пассажиром могучего работягу. Этот работяга одновременно и царь водных глубин. Сам Нептун – деваться некуда – склонит перед ним колени и отдаст свою корону.
На тележке восседало турбинное колесо – последнее из десяти, которое ленинградцы построили для Красноярской ГЭС.
В нем 240 тонн весу (в Братском было 100), диаметр его 7,5 метра (Братское – 5,5). Нижним ободом колесо сидит на тележке. Можно насчитать четырнадцать лопаток. Верхний обод – особо прочный, так сказать, коренной: к нему крепится вал турбины. Обод не литой, а кованой стали и имеет толщину в полметра.
Медленно движется тележка. Рельсовая колея пересекает набережную и уходит к воде. Вокруг колеса хлопочут, суетятся. То и дело беспокойно гремит мегафон. В поте лица несут свою вахту такелажники, стропали… Но колесу только бы до места работы добраться. В пучине Енисея, под стометровой плотиной, стремительным вращением колесо, как и все предыдущие, даст на генератор мощность в полмиллиона киловатт.
Через океан, на Енисей
Но как стальные монолиты весом по 240 тонн доставили в Сибирь?
Братское колесо сделали разъемным и отправили по железной дороге двумя половинками по 50 тонн. Почему бы и красноярское не доставить на место по частям – допустим, пятью или шестью блоками по 40-50 тонн. А на месте эти блоки сварить.
Группа ученых вместе с некоторыми заводскими специалистами рекомендовала именно этот путь для колеса.
Но нашлись противники. Оружие в ученом споре, как известно, – доводы. А доводы против перевозки колеса по частям были предъявлены такие. "Сварить на месте", – но ведь электросварку махины в 240 тонн не выполнишь на лужайке на берегу Енисея. Нужна монтажная плита. А это – сооружение, состоящее из глубоко заложенного бетонного фундамента и чугунных плит, плахи должны образовать строго горизонтальную поверхность.
Далее. Вручную блоки по 40-50 тонн на плите не установишь. Подавай подъемный кран. Но настанет время, когда придется убирать с плиты сваренное колесо. Значит, кран целесообразно строить сразу на подъемную силу в 250 тонн. Это мостовой кран. Чтобы он действовал, надо пустить его по железобетонной эстакаде. Опять задание строителям!
Но сварка колеса – это еще полдела. В процессе сварки от разности температур внутри металла возникают опасные силы – "напряжения". Колесо может искривиться, растрескаться. Чтобы этого не случилось, колесо помещают в термическую печь, давая ему сильно нагреться, а затем медленно остыть. После этого вредные внутренние раздоры в металле успокаиваются.
Выходит, на берегу Енисея надо соорудить и термическую печь со специальным устройством для ее нагревания. Не обойтись и без карусельного станка. Как бы ни было высоко искусство электросварщиков и термистов, на колесе все-таки образуются вспучивания, прогибы. Снять их способен только карусельный станок.
Монтажная плита, подъемный кран на эстакаде, установка для электросварки с трансформаторами и кабельной линией, термическая нефтяная или электрическая печь, карусель… Но это же целый завод! На постройку его потребовалось бы сто миллионов рублей.
И это для того, чтобы сварить десяток колес не в Ленинграде, а на Енисее… Вправе ли мы, советские люди, швыряться такими деньгами?
Так в ученом споре победил рубль. Советский трудовой.
И красноярское колесо оказалось на тележке.
Куда же она движется, эта самоходная тележка, под прицелом киноаппаратов, в волнах прожекторного света?
А для знатного путешественника построена специальная пристань. Это помост на прочном железобетонном основании, уходящий от берега на глубину реки, по-морскому – пирс. Рельсовая колея, по которой осторожно катится нагруженная тележка, здесь, на пирсе, и заканчивается.
