Приключения Кларенса Хантера - [83]

Ника положила его руку себе на талию:

— Надеюсь, мой отец выбьет на меня квоту. Ну, или что там у них есть. У папы связи в правительстве, в самых верхах. Большие люди надавят куда надо… Ой, я совсем забыла!

Ника достала из рюкзачка термос, от которого как-то по домашнему пахло кофе и сэндвич — два ломтика хрустящего белого хлеба с прослойкой ветчины. Юлий торопливо засунул в рот половину бутерброда.

— Ты сегодня обедал? Хотя бы добрался до столовой? — наполовину шутливо спросила Ника. — Так можно гастрит заработать. Как говорит моя мама: самая лучшая голова ничего не стоит без желудка.

— Вся жизнь студента проходит в борьбе, — важно ответил Юлий набитым ртом. — Или с голодом, или со сном.

— Нетрудно догадаться, с чем ты боролся сегодня!

Ника терпеливо дождалась, пока Юлий не покончил с едой, вскинула руки ему на шею и прижалась губами к его губам. От девушки пахло дорогими духами.

Юлий замер, он ощутил, будто летит куда-то далеко, в страну вечной юности…

— Вот бесстыжие! — резкий женский голос вернул его с небес на землю. — Вы только посмотрите на них! Давайте, прямо здесь займитесь развратом! Покажите нам, что умеете! Ну же!

Юлий вздрогнул и бессмысленно уставился на пожилую женщину с цветастым платком на голове. Ту самую, из автобуса. Кажется, у нее сын — оболтус.

— Что вытаращился, студент? — продолжила женщина. — Ты мужик, вы всегда не тем местом думаете! Но девка твоя могла бы постыдиться! Шлю…

— Ну, знаете! — Юлий вскочил и едва не испепелил женщину взглядом. — Если у вас в жизни никогда не было любви, так нечего завидовать другим!

Ника схватила его за руку:

— Юлик! Пожалуйста! Оставь ее. Разве ты не видишь? Ей и без нас плохо.

Она грустно посмотрела на женщину, покачала головой и кротко сказала:

— Простите нас. Извините…

— Все мы под луной танцуем, — невпопад сказал Юлий.

В глазах женщины сверкнула лютая, звериная ненависть. Она было раскрыла рот, но услышала номер своей очереди и заторопилась к стойке с табличкой «вопросы по кредитам».

Юлий взял Нику под руку, и они вышли из банка.

На улице, стоя под нудной моросью, он прижал девушку к себе.

— Я забыла сказать, — Ника слизала с губ дождевые капли. — Сегодня ты ночуешь у меня. Это не обсуждается. Добираться до университета от моего дома гораздо ближе.

— Родители на другой квартире? — «догадался» Юлий.

Ника сверкнула глазами:

— Конечно! Никто не помешает нам провести ночь вдвоем!

Она достала телефон и вызвала такси. Через час Юлий уплетал пирожки и разглядывал в окно раскинувшийся перед ним сверкающий ковер города.

А ночью Ника, раскрасневшаяся от страсти, в прозрачном пеньюаре, с распущенными по плечам длинными темными волосами, жарко шептала:

— Да как же с тобой хорошо, любимый… Так хорошо просто не может быть. Я не верю, нет…

И снова и снова прижимала Юлия к постели.

Потом они сидели на кухне и, прильнув друг к другу, ели шпроты прямо из банки. А у их ног переливался многоцветьем огней ночной город.

Утром Юлий, поцеловав спящую подругу, вышел на кухню и едва не уронил чашку с водой на пол. За столом, прямой и суровый, сидел отец Ники.

— Роман Константинович… Здравствуйте… — только и смог сказать Юлий.

— Привет! Садись завтракать. Можешь не торопиться, водитель тебя отвезет.

— Значит, будет серьезный разговор?

Роман Константинович заглянул в холодильник:

— Будет. Вы что, питаетесь одними шпротами? Уничтожили недельный запас!

Юлий несколько секунд сидел, открыв рот.

— Я думал, вы меня убьете, — наконец, вымолвил он.

Роман Константинович налил чая и открыл упаковку печенья:

— Заправляйся, студент. Ты думаешь, я ничего не знаю? Выбор моей дочери — ее личное дело. Я не собираюсь в него вмешиваться. Ей восемнадцать лет и она сама отвечает за свои поступки. Мужчины в этом возрасте идут в армию убивать друг друга. Так что ж, девушка не может сама разобраться в собственной жизни?

— Хорошая политика.

— Попытки грубо разбить любовь калечат юные тела и души.

— Тела? — удивился Юлий.

— Вспомни «Ромео и Джульетту»! «Вестсайдскую историю!» Да что там литература? Я сам пикировал с пятого этажа за своей любовью. К счастью, упал в сугроб и всего лишь сломал ногу.

Юлий вспомнил жену Романа Константиновича: маленькую нескладную женщину с огромными, несуразными очками на худом лице. И ради нее он, белокурый красавец, падал из окна? Да не может быть!

— Вот почему вы хромаете! — вырвалось у Юлия.

— Немного прихрамываю, — поправил Роман Константинович. — Но я не об этом. Разговор будет на другую тему.

— Папа? — спросила растрепанная и заспанная Ника. Никто не заметил, как она появилась в дверях. — Что ты здесь делаешь?

— Хочу вас напугать! — улыбнулся Роман Константинович. — Да я бы и не пришел, если бы не хорошие новости. Я, кажется, выбил квоту на бессмертие. Жаль, больше ничего не могу сказать. Сплошные загадки.

Роман Константинович включил телевизор. Экран зарябил, из динамика будто зашипела разъяренная кошка.

— Наверное, антенна отвалилась! — воскликнул Юлий и покрутил штекер.

— … по городу прокатилась новая волна самоубийств, — высокий голос диктора, казалось, больно резанул по ушам. — Сегодня ночью женщина бросилась в море с утеса. Власти собираются перекрыть дорогу…