Приключения Кларенса Хантера - [85]
Юлий бросил взгляд на горизонт и увидел корабль, залитый оранжевым пламенем заката. Темно-серый, с горой огненных парусов на мачтах, он легко взбирался на пенистые гребни и тут же проваливался в ложбину между волнами, пронизанными белыми прожилками.
— Наверное, учебное судно из мореходки, — произнес Юлий.
Печальная улыбка пробежала по тонким губам Ники:
— Ты неисправимый физик. Это перевозчик неприкаянных душ. Таких, как наши. Ну, на раз-два-три?
Юлий кивнул. Ника взяла его за руки, посмотрела ему в глаза и выкрикнула:
— Один! Два! Т…
Она не договорила. Что-то щелкнуло, сбило с ног, и Юлий, прижав к себе девушку, повис над пропастью, опутанный прочной сетью.
— Чего придумали, голубки, — раздался безразличный голос водителя. — Какие прыткие. Еле успел!
Сетка вздрогнула и поползла вверх. Вадим, отдуваясь и кряхтя, вытащил беспомощных влюбленных на твердую землю.
— За те деньги, что мне платят, я готов нырнуть за тобой, друг Юлий! Но лучше обойтись без лишнего героизма, — разглагольствовал обычно немногословный водитель. — У меня строгий приказ немедленно доставить тебя на процедуру. А ты, красавица, поедешь домой к отцу. Будешь сидеть дома тише воды, ниже травы! Поняла?
Вадим достал большой пистолет и вложил в ствол дротик, вроде тех, какими усыпляют опасных животных.
— А это подарок от моих неизвестных нанимателей. У них много интересных игрушек, — ухмыльнулся водитель. — Спокойной ночи!
Раздалось негромкое шипение. Что-то больно укололо в шею. Мир перед глазами расплылся и Юлий провалился в черную пустоту…
Хантер оторвался от компьютера:
— На этом почти все. Ника вышла замуж за Юлия. Он видел, как стареет и угасает его любимая, но поделать ничего не мог. Она умерла от старости на его руках. А потом Юлий делал то, что ему было предписано. Женился, работал. Стал основателем теории межзвездных полетов. Описал вихревые двигатели.
— Доказал возможность перелетов методом совмещения пространства, — добавил из своего угла Вилли Пат. Его глаза странно блестели. Не зря инженеры, кроме реализации проектов ученых, решают еще и этические вопросы.
— Спасибо, Вилли, — Хантер заглянул в коммуникатор. — Одним словом, академик Юлий Ефимович Лавочкин, примерный семьянин и великий физик, как мог, глушил работой нестерпимую боль утраты. В те далекие времена не знали того, что кроме биологической смерти есть смерть информационная. И Лавочкин, в конце концов, умер. Но в его беспросветно долгой жизни была короткая, как взрыв атомной бомбы, вспышка счастья и любви. А память о возлюбленной он пронес через века.
— Мы ценим ваш литературный талант, Хантер, — ехидно произнес доцент Стурди. — Но причем здесь предания глубокой старины? Что вы хотели сказать нам этим примером? Говорите только по существу и без лирики.
— Видите ли, — вздохнул Хантер. — Я нашел еще четырнадцать подобных случаев. Как вы считаете, имеем ли мы право грубо калечить человеческие судьбы?
Доцент Стурди рассмеялся:
— Сколько-сколько случаев? Четырнадцать? Это даже не статистическая погрешность! Это ничто! Но, в любом случае, я обязан спросить, что вы хотите от нас? Только не предлагайте стабилизировать организм всем подряд! Это абсолютно исключено!
Хантер пожал плечами:
— Давайте проголосуем. Я считаю, что вопрос генетического отбора необходимо вынести на общее обсуждение всеми гражданами Галактики. Да или нет?
Техники приготовили оборудование. На дисплее вспыхнул вопрос Хантера.
— Уважаемые члены ученого совета! — сказал доцент Стурди. — Прошу воспользоваться пультами на подлокотниках ваших кресел! У вас пять минут!
Когда голосование закончилось, Хантер прочитал на дисплее: «за» проголосовали только трое из почти четырехсот человек. И пятеро воздержались.
— Что ж, — сказал доцент Стурди. — Решение не принято, Хантер! Тема генетического отбора закрывается на девятьсот девяносто девять лет, считая с нынешнего дня! Надеюсь, вы не будете оспаривать результаты?
— Все честно, — сказал Хантер. — Я привлек внимание к проблеме — этого достаточно. Если я накопаю что-то еще, будьте уверены, я вынесу проблему на обсуждение по новым обстоятельствам.
— А вы разбираетесь в законах, — процедил доцент Стурди, исподлобья глядя на своего оппонента. — К счастью, в следующем заседании я уже не буду председателем. У вас все? Тогда садитесь.
— Всем до свидания. Мне здесь делать нечего. Остальные темы меня мало интересуют, — Хантер сунул коммуникатор в карман и пошел к выходу. Он уже открыл дверь, когда Вилли Пат неожиданно воскликнул:
— Постой! Минутку! Хантер, откуда ты знаешь, что Юлий Ефимович… ну, академик, страдал и пронес любовь через века… и как ты там еще говорил… прожил беспросветную жизнь?
Хантер улыбнулся:
— Да потому, друг мой Вилли, что Лавочкина — это фамилия его жены! Первой и единственной любимой.
И Хантер закрыл за собой дверь, оставляя жаркие дискуссии ученых позади.
Немыслимое
«Bartender is shiny stuff and dreams are made of stooped necromancers. He sings like a banana wrist, having strayed to close to the constellations on their shaved skulls. The rain of frogs ended, and the rain of blood comes down. Doing the flips then I'll be gone! The whole city was an image…»
Эти рассказы о моей службе в Советской Армии, являются своеобразными вспышками памяти, иногда со сведениями со стороны от других участников событий, составленных в хронологическом порядке.
Довести многочисленными проделками ректора родного института до белого каления и быть сосланной в самую непрестижную академию королевства – что может быть хуже? Пожалуй, только то, что вместе со мной туда направляется круглый отличник и непроходимый зануда Фил, которого я ненавижу всеми фибрами души! И что меня ждет в этой унылой тьмутаракани? Грязевые ванны, знакомство с крупным рогатым скотом, посиделки с местной нечистью, запутанный клубок интриг, опасность смертельная, и... мужественный конюх, который снова и снова вытаскивает меня из неприятностей. Ну, Академия Хозяйственной Магии, держись! Фрэнтина Аштон и ее енот шутки шутить не любят..
Илис — обычная девушка. Точнее, она стала обычной девушкой, когда у нее отняли большую часть ее магических сил. Как же не вовремя это случилось! Прорыв кровожадных демонов из Ада, вражда между Темными и Светлыми эльфами, возобновленная неясно по каким причинам, полное бессилие человеческих властей… И в этом месиве нужно хотя бы выжить, а легко ли это сделать почти без магических сил?!
Та же «Айяра», только в профиль. Расширено и дополнено. Рассказ вышел в журнале Эдита 4(62)2015.
Протест против вековых семейных устоев оборачивается для юного аристократа ссылкой в заброшенное родовое имение. Уже, казалось бы, обретенная свобода превращается в обретение свободы, а путешествие по просторам Империи наталкивает на следы того, кто не оставляет следов. Загадочный мудрый наставник с пятном от соуса на халате, виртуальный кот в материальных перчатках, легендарный богатырь в обличии забулдыги, крупные и мелкие злодеяния ничтожных и великих злодеев, восстающие из прошлого тени древних культов, разомлевшие от зноя города, студеные степи, карандаш, который спасает там, где бессилен меч, жизнь, которую дарят те, кто хотел ее отнять, любовь, которая разлучает тех, кто хотел любить… В какие только узоры не вплетается Нить Судьбы, когда берешься ткать полотно собственной жизни! И энергии изнанки – тревожный, манящий, неотступный призрак мира по ту сторону света… Книга I закончена. Хочу поблагодарить тех, кто поддерживал и поддерживает автора. Комментаторам и тем, кто ставит оценки - огромное спасибо! Ваша отзывчивость помогает писать. Вдохновительница и первый читатель Ола - спасибо! Критик и требовательный читатель Георгий - спасибо! Постановщик боевых сцен и по совместительству муж Александр - спасибо! Главный редактор, искатель косяков, сотрапезник по сосискам, Маргарита Дулина - огромное спасибо!
Двое молодых ученых везут оборудование из резервации «Наукоград-23» в резервацию УНК «Ораниенбаум-70» через православную Россию недалекого будущего. По дороге им встечается мальчик, сбежавший из монастырского приюта, но герои вынуждены вернуть его опекунам… Внимание! Эта повесть может оскорбить чувства верующих! Если верующий не хочет быть оскорбленным, ему этого лучше не читать.