Приключения Каспера Берната в Польше и других странах - [44]
Через некоторое время дверь библиотеки распахнулась, пропуская высокого, широкоплечего человека, одетого с грубым франтовством.
– Это матрос Паоло Ротта, – представил его кардинал, – шурин Зорзио Зитто, капитана «Санта Лючии», на которой вы отправитесь в Константинополь. Капитан Зитто – мой дальний родственник и близкий друг, славный мореходец, объездивший все известные в христианском мире страны… Ротта также слывет в Венеции бравым матросом… А это вот Каспер Бернат. Разглядите хорошенько друг друга и утешьтесь: пожалуй, вы оба одинаково пострадали в драке!
Сейчас на Ротте был красивый бархатный камзол, штаны с буфами, шелковые чулки и туфли, однако Каспер узнал матроса, как только тот вошел. Надо только признать, что там, у трактира, он выглядел живописнее и красивее.
Не поднимая глаз, Каспер несколько раз прочитал про себя молитву. Он принялся за «Ave Maria» уже в пятый раз, когда кардинал предложил:
– Подайте же друг другу руки, Паоло Ротта и Каспер Бернат! Паоло, слушай внимательно: этот молодой поляк приехал из своей далекой страны, чтобы под начальством капитана Зитто усовершенствоваться в морском деле. Вам предстоит долго плавать вместе, прошу же любить друг друга и жаловать!
– Ваше высокопреосвященство, – отозвался Ротта, – я простой и грубый человек, может, и говорю я не так, как надо, но каждый на моем месте ответил бы вам то же: как могу я любить и жаловать человека, который меня оскорбил. Такая обида смывается только кровью!
– Погляди-ка на него, Паоло, – возразил Мадзини терпеливо, – синяков и у этого малого предостаточно, но он же не обвиняет тебя в оскорблении и не жаждет твоей крови…
– Пусть простит меня его преосвященство, на то и драка, чтобы после нее оставались синяки. Но он меня оскорбил, он нанес мне пощечину!
– Так ли это, Каспер Бернат? – спросил кардинал, подавая студенту какие-то знаки. – Вы намеренно ударили его по лицу?
– Да, ваше высокопреосвященство, – ответил юноша, опуская голову. – Он при мне оскорбил девушку и получил в наказание пощечину.
– И добро бы он вступился за свою сестру или невесту! А то оскорбил меня из-за какой-то первой встречной смазливой девчонки!
Каспер заметил, как хозяин его с облегчением выпрямился в кресле.
– Паоло, – произнес кардинал, – ты немедленно возьмешь свои слова обратно! Девушка, за которую вступился твой будущий товарищ, не первая встречная, а синьорина из нашего дома, из палаццо Мадзини!
Ротта посмотрел на кардинала и с сомнением покачал головой. Он не поверил его высокопреосвященству.
Мадзини позвонил и велел слуге пригласить в библиотеку синьору Беатриче и Марчеллу.
Девушки вошли, обнявшись. Марчелла вздрогнула, узнав своего обидчика, но промолчала. Молчала и Беатриче.
– Узнаешь девушку? – спросил кардинал. – Ну вот, в другой раз в чужом городе веди себя осмотрительнее. А теперь, молодые люди, пожмите друг другу руки, а вы, синьорины, можете вернуться к своим домашним делам.
– Как будет угодно вашему высокопреосвященству, – пробормотал Ротта покорно. Однако взгляд, которым он наградил Каспера, обмениваясь с ним рукопожатием, был далеко не дружелюбным.
Заметил это, очевидно, и Мадзини.
Он отдернул тяжелый красный занавес. В алькове за ним Каспер разглядел мраморное изваяние святой девы.
– Помолимся вместе, дети мои, – сказал кардинал, опускаясь на колени.
Прочитав молитву и склонившись в земном поклоне, все трое поднялись с колен.
– Паоло, – обратился к матросу Мадзини, – поклянись перед святой девой, матерью господа нашего, что ты не станешь замышлять ничего дурного против жизни Каспера Берната! И вы, Каспер Бернат, дайте перед статуей святой девы клятву, что забудете ссору и по-дружески будете относиться к Паоло Ротте.
Каспер охотно, без колебаний выполнил волю кардинала.
Матросу же приказание Мадзини было явно не по душе. Но, осеняя себя крестным знамением и подняв для клятвы два пальца кверху, Паоло Рстта покорно повторил вслед за его высокопреосвященством:
– «Клянусь перед лицом святой девы, покровительницы моряков, почитать жизнь синьора Каспера Берната священной и неприкосновенной, и да поразит меня рука господня, если я преступлю эту святую клятву!»
– Аминь, – произнес кардинал. Обняв за плечи молодых людей, он проследовал с ними до своего кабинета. Здесь за стаканами драгоценного лакрима кристи[33] они продолжили беседу.
– Я рад, – говорил хозяин дома, – что мечта синьора Каспера наконец сбудется: под руководством такого опытного капитана, как Зорзио Зитто, юноша по пути в Константинополь несомненно продвинется вперед в освоении морского дела. Не правда ли, Паоло? А знаешь ли ты, что деверь твой подыскал для «Санта Лючии» отличного боцмана, очень заслуженного человека… Он плавал на судах Ганзейского союза по северным морям, но знает хорошо и Средиземное море, и Адриатику. Боцман Густав Кнебель, я думаю, придется вашей команде по душе.
Лицо матроса сохраняло мрачное и суровое выражение.
– А не из немцев ли он, ваше высокопреосвященство? – спросил Ротта и на утвердительный ответ кардинала с сомнением покачал головой: – Плавал я, правда, под командованием немца, плавал и с англичанином-капитаном, и с испанцем… Но капитану ведь не приходится говорить с матросами. Отдаст приказ шкиперу, тот – боцману, а уж боцман ближе всего к матросу… – Паоло Ротта снова покачал головой. – Какая же команда станет слушаться боцмана-немца, если он примется коверкать наш красивый итальянский язык?
