Приключения графини - [8]

Об остановке можно было только мечтать.

От горизонта до горизонта ни единой живой души. Жара и пыль — вот мои спутники. Одна из причин, по которым я предпочитаю летом отсиживаться в своем лесу.

Смирный, мой верный конь, погиб в трясине на Желтых Болотах. Маню я успела продать и купить всякой снеди, которая пропала вместе с конем. Не везет мне с лошадьми. Может, и верно крестьяне говорят, что не любят они колдовства? А, следовательно, колдунов. Кажется, еще пара верст и я поверю во все суеверия, приписываемые магии.

Впереди залегли спокойные серые поля, перемежаемые серо-сине-черными лесами. «Серый» цвет луговой травы и листвы селяне обычно называли седым, но он не был ни светло-серым, ни белым. Это был цвет Моновской глазури, которой покрывали керамические изделия. Селадоновый. Светлый серо-зеленый цвет. Весной, когда появлялись первые ростки и первые листья на деревьях, это был очень нежный оттенок зеленого. Пастельный и мягкий для взора. Позднее, когда Акидон и Эндимион вытягивали влагу, и когда пыль оседала толстым слоем, нежная зелень тускнела и к концу лета исчезала совсем. Как сейчас.

На просторах Вирганы встречались растения и других цветов: бирюзового, переходящего в синий, и темно-зеленого, почти черного.

В Вирганской глубинке мало кто задумывался о таких мелочах, как цвет листвы. По большей части это было делом помещиков и прочей знати, у которых были средства и возможности выращивать чарующие сады.

Под воздействием маны деревья поражали своими размерами, цветовым разнообразием и красотой. Редко на просторах уездов встречались скромные по размерам магические сады. В столице и крупных городах выращивание разнообразных по цветовой гамме растений распространилось больше. Крестьяне и городские обыватели довольствовались тем, что дала природа.

Вернувшись мыслями в свой Чарующий лес, доставшийся мне в наследство от отца, пришлось с неохотой возвращаться к делам насущным.

За полдня пути я не встретила ни единой живой души, если не считать божьей коровки, запутавшейся в моих волосах, и мух. Хотя по логике меня должно это радовать.

Отчаяние приступами накатывало на меня. Мне хотелось то плакать, то кричать, то упасть посреди поля и будь что будет — что я одна могу поделать? Как я, леший просвети, могу предупредить о беде, которая застанет врасплох абсолютно всех?! Нет, один вариант у меня есть. Но он настолько дик, что я даже пытаться не стану. Только напугаю всех.

Со времен магов в некоторых деревнях и слободах уцелели защитные камни. Защитные камни представляли собой огромные куски мрамора, сточенные по углам, напитанные маной и наделенные заклинанием круговой защиты. Если старосты еще помнят, как активировать защиту, то у них будет шанс уцелеть. Я обрадовалась и одновременно огорчилась этому обстоятельству. Если бы в свое время народ не поддался панике и оставил хотя бы полезные магические изобретения, то у них был бы шанс выжить. В городах и крупных поселениях, управляемых воеводами, камни силы были уничтожены. Защитой им служит каменная стена, и то не везде.

На горизонте, на склоне холма, показалось стадо коров и скопище темно-серых каменных крыш. Над крышами домов села Страхоборье сиял золотой крест церквушки.

Страхоборье было окружено протяженными болотами, с одной стороны, и с недавних пор, одной из рот Семеновского полка, с другой стороны. Гораздо западнее Смолянской губернии квартировались солдаты Витягского полка. По официальной версии войска императора составляли подробный картографический план местности. По версии деревенских мужиков взводы были брошены к границе для подготовки к войне. Только против кого мы собирались воевать? Против Антирии[11], нашего военного партнера и главного поставщика огнестрельного оружия? Вряд ли. Больше было похоже на тренировку новобранцев, либо отработку боевых навыков служилых бойцов.

Можно было сказать, село было в относительной безопасности, если не считать летающих быстрых хищников, от которых вряд ли спасет даже самая элитная рота императора.

От предвкушения прохладной воды, я ускорила шаг.

От Цветных гор до Смолянской губернии примерно шесть дней верхом, если не спать и не отдыхать. Лететь и того меньше. Думаю, самые быстрые из тварей доберутся за три-четыре дня. Проклятье! За такое время я смогу предупредить разве что пару крупных поселений.

Село было живописным: в спокойствии и томлении раскачивались плакучие ветви ижги, пели птахи; на окнах резьба, кружевные ставни, вокруг домов ладные оградки, но больше для красоты.

Ко дворам зажиточных купцов и ремесленников с двухэтажными каменными теремами, обшитыми деревянными рейками, примыкали миниатюрные обложенные камнем домишки крестьян. Сказывалась близость Цветных гор. Иначе вольнонаемный крестьянин не смог бы себе позволить обложить стены и крышу камнем. Для большинства жителей всех губерний, кроме Гористой и Богазской, камень — дорогое удовольствие. Но необходимое. Уходить в пещеры, как это делали наши прадеды, никто не хочет.

Коровы, со свойственной им неспешностью, шли в хлева. Подгоняя кнутом и крепким словом, за ними следовал пастух. Тут же бежала чумазая ребятня, перекрикиваясь и махая прутьями.