Приключения французского разведчика в годы первой мировой войны - [17]
— Не так ли, господин полковник? Каково ваше мнение, господин полковник?
А он почти всегда отвечал одной и той же фразой:
— Совершенно верно! Я полностью разделяю ваше мнение.
Такое показное почтение к возрасту и званию всегда немного забавляло меня, но все мне говорили:
— Ну что ж! Это военная дисциплина и это хорошая штука, что бы там ни думали дураки!
Стена, у которой работал полковник, была почти полностью завешена огромной картой северо-востока и востока Франции в масштабе 1:25 000, на которой черным углем обозначалась линия фронта. Ради этой карты мы и прилагали все наши усилия. Потому что, если ее французская сторона была девственно чиста (никаких пометок!), то часть, расположенная восточнее черной угольной линии покрывалась арабскими и римскими цифрами, обозначающими различные немецкие дивизии, корпуса и армии.
Каждое пустое место на этом боевом расписании противника было для нас и для Второго бюро в целом немым упреком, но, сколько бы красноречивых и формальных доказательств мы не собрали, их всегда не хватало для полного решения нашей задачи.
Каждый раз, когда меня вызывали в кабинет капитана, он мне многозначительно говорил, указывая пальцем на какое-то место на карте:
— Посмотрите-ка сюда хорошенько, вы поняли меня, не так ли?
Это означало:
«У нас нет уверенности по поводу такой-то дивизии или такого-то участка: выясните здесь все что можете и как можно быстрее!»
Но я должен сказать, что с каждым месяцем этих пробелов оставалось все меньше, а в конце войны на нашу карту ежедневно столь старательно наносились получаемые нами данные, что она вся, от Швейцарии до моря была усеяна точными обозначениями всех немецких частей и соединений, воевавших на нашем фронте.
В М…куре меня всегда удивляло небольшое количество посетителей, навещавших нашу службу. Я видел, как приходили и уходили несколько господ в гражданской одежде, но в основном это были специальные комиссары приграничных вокзалов. Однако я почти не встречал добровольных информаторов за исключением всего лишь двух человек. Остальные агенты, в основном работающие за деньги, не доходили до М…кура. Их обычно допрашивали в Швейцарии или прямо на границе. Очевидно, с практической точки зрения это было не очень удобно для нас, зато намного надежнее и безопаснее для страны. Капитан никоим образом не хотел, чтобы по его кабинетам прохаживались толпы разных людей, порой весьма сомнительных. Потому он был вправе вызывать и приводить в М…кур любых своих агентов.
И, безусловно «Сюртэ Женераль», Сыскная полиция безопасности, не возражала против этого, потому что с самого начала войны она полностью была в распоряжении Разведывательной службы. Именно специальный комиссар в М…куре, эльзасец, бывший секретарь генерала Негрье в Тонкине, всегда прилагал все свои усилия, чтобы оказать любое содействие капитану Саже.
Работа отдела Разведывательной службы в М…куре, к которой мне удалось прикоснуться, несла в себе дух человеческой свободы. Задания давали в форме обычного размышления, но все усилия были неуклонно направлены к единственной цели — получить буквально из ничего сведения обо всем боевом порядке противника. Это была работа в духе монахов-бенедиктинцев, игра терпения и настоящая китайская головоломка — из показаний военнопленных, из найденных писем немецких солдат, из сведений, собранных почтовой цензурой, из вырезок из тысяч иностранных газет и, наконец, с самой слабой стороны — из донесений наших очень немногочисленных агентов постепенно прояснялась вся внушительная система немецкой армии, и она представала перед нами во всей своей полноте — могущественная, храбрая, упорная и в то же время втайне уже претерпевшая внутренний шок после жестокого поражения на Марне.
Англичане со своей стороны в своей работе следовали их достойному восхищения методу; в 1915 году они опубликовали толстый том, содержащий данные обо всех немецких соединениях, прежних и самых новейших. До последнего месяца войны в нее ежедневно вносились уточнения, характеризующие изменения в немецких войсках. Этот труд стал образцом в своей области и настольной книгой для всех нас.
Между тем как англичане, благодаря стабильности их государственных институтов и последовательности предвоенной политики, независимости их «Интеллидженс Сервис» и значительным средствам, в которой их разведывательная служба никогда не знала отказа, на самом деле действовали намного лучше, чем мы, которые начали с ничего, не имея ни денег, ни агентов в достаточных количествах, неподготовленные, но неповторимые в своей преданности делу, в своем духе метода и логики мы, в конечном счете, сравнялись с ними. Вечное французское чудо! И мы все же продвинулись далеко вперед. Я вспомнил день, когда, разинув рот, слушал пояснения капитана де М., рассказывавшего действительно невероятные для меня вещи: — В августе, когда мы увидели, что наша армия отступает по всему фронту, в Главном штабе главнокомандования спрашивали друг друга, не утратил ли французский солдат свою давнюю и легендарную доблесть. С равными силами, — размышляли там, — мы всегда в нашей истории с успехом сопротивлялись немцам, а многие наши победы были одержаны при соотношении сил один к двум. Как же могло случиться так, что сегодня при примерно равном соотношении сил мы повсюду отступаем перед тем же противником? И мы не знали тогда, что на каждый немецкий корпус регулярной армии приходился еще один корпус резервистов, мобилизованный в самом начале войны, что в реальности мы столкнулись с примерно сорока корпусами молодых и обстрелянных войск. Лишь через десяток дней мы начали получать сравнительно точные и проверенные сведения.
Находясь в вынужденном изгнании, писатель В.П. Аксенов более десяти лет, с 1980 по 1991 год, сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Десять лет он «клеветал» на Советскую власть, точно и нелицеприятно размышляя о самых разных явлениях нашей жизни. За эти десять лет скопилось немало очерков, которые, собранные под одной обложкой, составили острый и своеобразный портрет умершей эпохи.
Воспоминания Владимира Борисовича Лопухина, камергера Высочайшего двора, представителя известной аристократической фамилии, служившего в конце XIX — начале XX в. в Министерствах иностранных дел и финансов, в Государственной канцелярии и контроле, несут на себе печать его происхождения и карьеры, будучи ценнейшим, а подчас — и единственным, источником по истории рода Лопухиных, родственных ему родов, перечисленных ведомств и петербургского чиновничества, причем не только до, но и после 1917 г. Написанные отменным литературным языком, воспоминания В.Б.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.