Приключения бывшего мичмана - [6]
Мама продолжала работать кондуктором, поэтому в школу привезла меня с опозданием в несколько дней, что кардинальным образом повлияло на мою успеваемость. Догнать упущенный материал для меня оказалось непосильной задачей. Я последним в классе научился читать, когда мои одноклассники уже закончили букварь. Классный руководитель Алла Игнатьевна встретила маму со словами:
— Ольга Петровна, ваш Алексей начал читать! И как читать!
С тех пор чтение стало моим любимым занятием. Но Алла Игнатьевна запомнилась и своим неприятным поступком. Как–то во время перемены я в коридоре баловался с водяным фонтанчиком для питья, — щедро поливал водой пол и себя тоже. Строгая учительница завела меня в спальню для мальчиков и приказала встать на колени. Для чего она это сделала, я до сих пор не пойму. Может быть, ей захотелось унизить пацаненка или это у нее был такой странный метод воспитания. Если бы строгий педагог отходил меня ремнем или указкой, то это вряд ли бы запомнилось — за дело попадало, а вот унижение не забылось.
Учащиеся называли школу–интернат инкубатором. Наверное, мы действительно напоминали цыплят, выгревающихся под ультрафиолетом ламп. Нас и одевали в одинаковые вещи. Получение одежды было праздником, и нас посещало радостное нетерпение — скорее бы облачиться в обновки. Посещение родителями своих детей было не частым. Бывало, идешь по коридору мимо центрального вестибюля, где стояли стулья для посетителей и с надеждой высматриваешь знакомую фигуру мамы. Обычно кто–то из ребят в классе или в спальном корпусе радостно восклицал:
— Ловкачев! К тебе мама приехала!
Тогда я стремглав бежал в вестибюль, чтобы лицом уткнуться в мамино пальто или платье, затем любопытным щенком лез в сумку:
— А что ты мне принесла?
Когда наступала пора расставаться, я как совсем маленький просил:
— Мама, забери меня отсюда.
Маме трудно было сочетать работу кондуктора со скользящим графиком с уходом за мной. Летом после первого класса она определила меня на одну смену в загородный пионерский лагерь. Я не помню этого места, но мне там не понравилось, хоть и в обществе мальчишек и девчонок, но я чувствовал себя одиноким.
В школе нас водили на прогулку мимо интерната № 8, для умственно отсталых детей, потом через поле с низиной, которая образовалась от оврага. Пересеченная местность с полянами и перелесками, с рядом протекавшей речкой была захватывающим местом для гуляний. Мы с интересом исследовали окрестности, шалили, бегали, играли в войнушку и в прятки. Исследовательский дух присутствовал в каждом из нас, нам хотелось больше узнать, увидеть и везде полазить. Однажды вслед за товарищем я полез на дерево. Забрались высоко, в очередной раз я переставил ногу на тонкий сучок и перенес на нее центр тяжести, а соответствующему перемещению руки мешал верхний мальчишка. В этот момент сук под ногой обломился. Лишившись опоры, я сорвался и полетел вниз. Летел почему–то очень долго, мимо мелькали ветки, а я думал, когда же, наконец, будет земля, и встречи с ней боялся. Свидание с ней оказалось очень безрадостным, хотя мне еще повезло — я попал на склон горы, тем не менее я долго не мог разогнуться, а спина болела целых две недели.
Но, как показала практика, единичного опыта было явно недостаточно. Однажды с дворовыми мальчишками — Толиком Климовичем, Вовиком Козловским, Юриком Пентюховым и его отцом — мы пошли под Монастырь. Откуда пошло такое название, я не знаю, но местность была прекрасная: с местом для гуляний, с зарослями орешника и орехами, с подлеском, где можно было из дубца выстругать свисток или резную тросточку. Мы брели по полю и вдруг опешили — прямо из лесу выскочил огромный заяц–русак, такого я в жизни не видел. Трусоватый обитатель леса задал такого стрекача, что моментально скрылся за пригорком. Потом мы набрели на скирду сена, и давай с нее сигать вниз. Я забрался повыше и с радостным криком «смотрите как надо!» сделал сальто в воздухе и тут же нелепой лягушкой, брошенной на асфальт, брякнулся о землю, лишь слегка прикрытую сеном. После успешного показательного кульбита и жесткого приземления у меня спина болела уже не две, а три недели.
Мальчишки нашего двора отличались одной чертой. При общении друг с другом мы использовали мягкие имена: Толик, Вовик, Юрик, Геник, Мишик, Лешик, Сашик. От кого пошла эта традиция, уже не вспомнить. Конечно же, по–мальчишески между нами иногда пробегали черные кошки, еще реже мы дрались. Но и в этих исключительных случаях грубые имена, типа Толька, Вовка, Юрка, Генка, Мишка, Лешка, Сашка — почти не употреблялись. Хотя для одного пацана мы все–таки делали исключение. Без умысла, конечно.
Сашка жил в соседнем дворе — долговязый верзила на три года старше нас, не злой и не вредный. Другой его отличительной особенностью был длинный нос, за что мы иногда насмехались над ним. Именно Сашка притащил в наш двор потешный язык, к словам которого добавлялись окончания «-ирын», «-ырын».
Осенние каникулы. Отвратительная погода. На улице зарядил противный дождь, загнавший нас в третий подъезд. Нам нечем себя занять. И кроме как мартышками скакать по перилам — играть в квача — другого занятия мы не нашли. Но вскоре эта игра надоела, и Сашка ленивым удавом растянулся на перилах последнего пролета, ведущего на четвертый этаж. Полежав так некоторое время, он шмыгнул красным носом и хитро глянул на Толика. Прикрыв глаза от удовольствия, Сашка с ухмылочкой почти по–иностранному прорифмовал:
Был такой период в нашей истории, когда существовало военное противостояние двух супердержав — СССР и США. Трудное время, характеризующееся напряженной обстановкой, с внутренними тревогами и, как говорится, с расчехленными стволами орудий. Зато этот факт более полувека удерживал горячие головы от войн и кровавых конфликтов, обеспечивал мир и покой всему человечеству. Время это кануло в лету, от него осталось лишь название, придуманное мудрецами от политики — Холодная война. Но это было позже, а в ее разгар рассказчик со товарищи служили Родине, как могли, и жили, как получалось, ибо находились в составе военной системы «Военно-Морской Флот (ВМФ) — Вооруженные Силы СССР (ВС СССР)».
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.