Приключения бригадира Этьена Жерара - [8]

— Эти негодяи утащили бедняжку. Они ее убьют! — воскликнул я.

Дюрок соскочил с бочки, изрыгая бессвязные проклятия. Вид у него был такой, точно он с ума сошел. Он снова кинулся к двери и стал бить в нее кулаками. Руки его покрылись кровью.

Я наклонился и поднял с пола предмет, брошенный нам девушкой.

— Вот ключ! — воскликнул я, — она его бросила в то время, когда ее схватили.

Дюрок выхватил из моих рук ключ, но секунду спустя он в отчаянии бросил его на пол. Ключ был совсем маленький и не подходил к громадному замку входной двери.

Но меня не легко привести в уныние. Я рассудил, что этот ключ нам бросили не спроста. Если он не подходит ко входной двери, значит в комнате имеется другая дверь.

Я принялся за розыски, отодвигая ящики и бочки от степы. Дюрок, глядя на меня, приободрился и стал мне деятельно помогать. Это была трудная работа, так как ящики были велики и тяжелы.

Мы работали изо всех сил, сдвигая ящики со с'естными припасами на середину комнаты. Наконец, осталась одна громадная бочка с водкой, стоявшая в углу. Соединенными усилиями мы откатили ее от стены и увидали за нею маленькую, низенькую деревянную дверь. Попробовали ключ, он как-раз пришелся к замку. Открыв дверь и взяв с собою лампу, мы прошли в следующую комнату, которая оказалась пороховым складом замка. Все помещение было заставлено бочками. Одна из них была почата и около нее на полу лежала темная груда пороха. В комнате мы заметили дверь, но она была заперта.

— Наше положение совсем не улучшилось! — воскликнул Дюрок. — Ведь ключа от этой двери нет.

— У нас их целая дюжина! — воскликнул я.

— Где же это?

Я показал на пороховые бочки.

— Вы хотите взорвать эту дверь?

— Конечно.

— Но ведь тогда взлетим на воздух и мы!

Дюрок был прав, но я не хотел сдаваться.

— Тогда мы взорвем дверь кладовой.

Я бросился назад и схватил оловянный ящик, в котором хранились свечи. Ящик был довольно большой и в него могло войти несколько фунтов пороха. Дюрок наполнил его порохом, а я, между тем, отрезал конец фитиля у свечи. Сам инженерный полковник не мог бы быстрее смастерить петарду. Затем я взял три сыра и положил их один на другой около двери, на сыры я поставил коробку с порохом, так что она пришлась как-раз рядом с замком. Затем мы зажгли фитиль и убежали в другую комнату. Дверь порохового склада мы затворили за собой.

Невесело нам было в эту минуту, друзья мои. Вокруг нас возвышались груды пороха и мы знали, что, если взрыв проникнет через тонкую дверь комнаты, то о нас не останется и воспоминания. Ожидание было нестерпимо. Кто бы мог подумать, что полудюймовый фитиль будет гореть так медленно. Каждая секунда казалась вечностью. Я уже решил, что фитиль потух, как вдруг раздался оглушительный грохот. Наша дверь разлетелась в щепы и на нас посыпались сыры, репа, яблоки и осколки ящиков. Мы бросились в кладовую. Вся она была окутана непроницаемым дымом и засыпана всякой дрянью, но на месте черной двери виднелся горящий четырехугольник. Петарда сделала свое дело.

Петарда сделала даже более того, на что мы рассчитывали: она уничтожила не только нашу тюрьму, но и тюремщиков. Выйдя в переднюю, я увидел человека с огромным топором в руках. Он лежал навзничь на полу, весь окровавленный. Громадная собака с искалеченными ногами корчилась рядом. Животное тоже истекало кровью и издыхало.

В этот момент я услышал крик. Прижавшись к стене, Дюрок защищался от другой собаки, которая уже успела ухватить его за горло. Товарищ мой наносил собаке сабельные удары, но окончательно освободил его от опасности я, выстрелив в страшное животное.

Вдруг мы услышали женский вопль. Неужели мы опоздали?

В передней было еще двое слуг. Увидав наши обнаженные сабли и свирепые лица, они убежали. Из шеи Дюрока текла кровь, но, не обращая на это никакого внимания, он бросился вперед. Мы вбежали в ту самую комнату, где впервые встретились с бароном. Я уже говорил вам, что барон был человек огромного роста и широкоплечий. Он стоял посредине комнаты с обнаженной саблей, весь красный от гнева. Я невольно залюбовался его мощной фигурой. Какой чудный гренадер вышел бы из него!

На кресле за ним лежала знакомая нам девушка. Ее белая рука была покрыта багровыми полосами. Я понял, что мы поспели как-раз во-время, чтобы спасти ее от истязания, а, может быть, и от мучительной смерти.

Увидя меня и Дюрока, барон завыл, как волк, и бросился на него.

Дюрок стоял в узком проходе между столом и стеной, впереди меня. Я мог смотреть только на стычку, но помочь ему не был в состоянии. Дюрок нападал свирепо, увертываясь от ударов, как дикая кошка, но его противник оказался сильнее. Он тронул Дюрока раза два или три в плечо. Наконец, Дюрок поскользнулся и упал. Барон занес саблю, чтобы его прикончить.

Но я не терял времени и скрестил саблю с саблей барона.

— Извините, пожалуйста, — произнес я, — но вам надо свести счеты с Этьеном Жераром.

Барон попятился и прислонился к обитой ковром стене. Он тяжело дышал. Годы и развратная жизнь брали свое.

— Передохните, я вас подожду! — невозмутимо сказал я.

Между тем барон, улучив удобный момент, бросился на меня. С минуту я не видал ничего, кроме бешеных голубых глаз, глядевших на меня в упор, и клинка, который мелькал, пробираясь то к моему сердцу, то к горлу. Много было у меня дуэлей, но среди моих противников не наберется и полдюжины, которые владели бы саблей так хорошо, как барон.