Приключения блудного барона - [66]

Сердитое, недовольное личико Беллы, одновременно со жгучим нетерпением написанным у неё на лице буквально аршинными буквами, нетерпеливо посматривала в его сторону снизу. Она стояла рядом с тачанкой и чуть ли не приплясывая на одном месте от возбуждения, всем своим видом показывала что и её мучает жгучее любопытство узнать, что же это за оружие такое — пневмопулемёт.

Поэтому, ещё раз бросив сердитый взгляд на нетерпеливо посматривающих на него товарищей, тяжело вздохнув, почесав снова всё что только можно было почесать, Сидор решительно взялся за ручки пулемёта. Вся боевая карусель, прикрытая с боков сходящимися вверху отдельными большими бронированными стёклами, неожиданно легко провернулась, без задержек, буквально одним лёгким слитным движением, и Сидор ошарашенно замер.

— Неплохо, — довольно буркнул он. — По крайней мере свой десятизарядный арбалет на тачанке я ворочал с гораздо большим напрягом.

Развернув толстый, круглый ствол пулемёта в сторону мишеней, установленных у подножия откоса оврага, Сидор нажал на гашетку.

Ш-ш-ш-ш. Тихий, шипящий звук разорвал установившуюся вокруг мёртвую тишину.

Несколько долгих ошарашенных мгновений ничто её, кроме привычной уже молотилки постоянно работающего компрессора не нарушало.

— Однако! — далеко всунув голову из маленького бокового окна, Ван, с задумчивым видом почесал свою здоровую ящерову голову. — Что-то мне не хочется становиться перед такой штуковиной.

— "Окна, да ещё такие широкие, что голова ящера пролезает, надо убрать, — подумал Сидор, глядя на высунувшего голову из броневика Вана. — Оставить бойницы узкие, под арбалет. А окна, через которые могут залезть и люди — убрать".

Обольщаться не стоит, — хмуро бросил Ван Сидору. — Большой разницы нет, что эта штуковина, что наш старый многозарядный арбалет. А бороться с ним приморские бандиты уже навострились. Попробуй теперь в него попади, такого вёрткого. Он же на одном месте не стоит и грудь свою под твои болты не подставляет. Хрен один раз в него попадёшь из десятка болтов.

— М-да…, - согласно откликнулся с пулемётной башенки Сидор.

Свесившись сверху, он глядел на стоящий внизу под броневиком народ, недовольно заметил.

— Такое впечатление, что большой разницы нет.

— Хватит базарить! — перекрывая грохот компрессора, донёсся до них недовольный голос Вана изнутри повозки. — Мне тоже хочется посмотреть. Давай стрелять дальше, а говорить будем потом.

Следующие несколько часов они уже не разговаривали, а только и делали, что гоняли полученную боевую коляску во всевозможных режимах, которые только и могли возникнуть.

Используя богатейший опыт, накопленный за прошедшие полгода, они, как только не издевались и над пулемётной каруселью и над самим пулемётом. Да и самому броневику досталось не меньше.

В конце концов, когда уже отравленные выхлопными газами постоянно работающего компрессора, окончательно вымотанные заряжающие чуть ли не матом стали орать изнутри броневика, требуя, чтобы их наконец-то выпустили на свежий воздух, опыты решено было прекратить.

Вылезший наверх, на место стрелка, Ван, смог в конце концов наконец-то перевести дух. Согнав Сидора с удобного сиденья стрелка, он вальяжно развалился на его месте, с удовольствием вытянув поверх механизма гудящие от усталости ноги и помяв ноющую от неудобного внутреннего помещения спину, довольно проворчал.

— Ну, наконец-то от этих человеков хоть какая-то польза есть. А то всё дай, да дай. А как самим что-либо дать — так нету.

Сладостно потянувшись, ящер с любовью погладил механизм затвора пулемёта и поправив свисающую сбоку подающую ленту, довольно заметил.

— Что бы вы там не говорили, а стреляет она чаще. Это видно даже по расходу боеприпасов. За два часа, расстреляли чуть ли не целую дневную норму. А это, я вам скажу не хухры-мухры.

Да и возни меньше, — с удовольствием заметил он. — Не надо держать в броневике много людей, одного заряжающего должно хватить. Один стреляет, один заранее снаряжённую ленту цепляет к концу выработанной.

Только ваш бензиновый моторчик от цундапов вонюч больно, — недовольно проворчал он. — Его бы надо куда убрать. Назад что ли, за стенку. А то все выхлопные газы — все в коробке остаются, несмотря на высунутую в сторону выхлопную трубу.

— А что толку, — хмуро бросил Сидор, недовольно косясь на согнавшего его с насиженного места Вана. — Относи назад, не относи, а по дальности стрельбы и по пробивной способности, практически идентично арбалету. Даже, пожалуй, по дальности проигрывает.

— Давления не хватает, — мрачно буркнул он. — Видать, моторчики слабоваты. По идее, пневматическая винтовка может стрелять чуть ли не на километр, а то и на два. А тут всего-то метров триста. Ну, четыреста, — мрачно посмотрел он на попытавшегося что-то возразить Лёху. — Да толку то. На трёхстах метрах она не пробивает даже кожаного доспеха. Только на двухстах.

Выходит, что против ящеров, с их живучестью, на дальних дистанциях тачанка эта просто бесполезна.

Сидор, повернувшись в сторону установленных на дне оврага мишеней, с мрачным видом кивнул на стоящие по краю их импровизированного полигона практически целые деревянные силуэты в кожаных защитных доспехах, широко применяемых в этих местах.