Это как в той присказке, — улыбнулся невесело Сидор, тут же сбавляя громкость. — "Ну, я ему и дал! Ух, как я ему дал! Все его кулаки своей мордой до крови разбил", — Сидор расплылся в весёлой улыбке. — В конце концов, что говорить. Всё это уже в прошлом, можно и повеселиться. Тем более что за всю обратную дорогу никто из наших не погиб. Раненые были, конечно, и много, практически все. Но погибших, ни одного.
— Вот в этом то вся и странность, — тихо проговорил Ведун. — И в прошлом ли всё?
Отвернувшись, он, молча, смотрел на горящие в топке печурки дрова. Вид его был самый мрачный.
— В этом то и есть самая большая странная странность, что ни одного погибшего, — тихо проговорил он.
Ты сам-то веришь в то, чтобы матёрые охотники за головами, которые по твоим же собственным словам устроили за вами облавную охоту, пытаясь отбить вашего мастера каретника никого не убили? Ты сам-то в подобное веришь?
Отхлебнув остывшей заварки из чайничка, флегматично заметил.
— Не знаю, что вы там сами навыдумывали, но, по-моему, ваши с каретником проблемы, возможно, имеют несколько другую подоплёку. Очень уж на то похоже, — кивнул он на распахнутый сундук, стоящий на столе.
Молчишь? — поднял он на Сидора настороженный, ставший вдруг колючим взгляд.
Скажи, а после того города, этого, как вы его назвали — Плёса, где вы у ювелира заказывали себе ювелирные изделия с изумрудами для своих женщин, было что-нибудь подобное?
— Нет, — вдруг почему-то сразу ставшим хриплым, тусклым голосом, проскрипел Сидор. — Ни сразу, ни до, ни потом, ничего подобного не было. Мы как торговали раньше по всему Приморью без проблем, так и после этого дальше торговали. Никаких проблем не было. А золотые изделия с камнями, да с лишним золотом сразу же отправили от греха подальше домой. Вместе с очередным дежурным обозом, вывозивший раненых и купленный для дома товар.
А почему ты спрашиваешь? — тихо поинтересовался он. — Во что же такое мы вляпались?
— В войну за наследство, — равнодушно бросил Ведун.
Есть у меня такое подозрение, что охотились не за мастером, который нахрен никому сто лет был не нужен, а за этими вот камнями, — тихо, чуть ли не шёпотом, проговорил Ведун, наклонясь через стол близко к лицу Сидора и положив руку на край сундука.
Какой бы он ни был ценный, незаменимый специалист, что бы он сам о себе такого ни думал, но никто и никогда не устраивал столь упорной и продолжительной охоты за каким-то изобретателем. Никто и никогда, — тихо повторил Ведун.
А вот за ювелирными камнями — сплошь и рядом. Даже больше скажу, практически у всех, кто пытается торговать самоцветными камнями в Приморье, со временем возникают серьёзные проблемы. Вот и у вас они возникли. Пришло время, проблемы и появились. То есть, пока вы торговали своим товаром: зерном, шкурами овец горцев, листовым стеклом, рыбой, пивом, водкой, чугунными слитками, даже продукцией своего механического цеха, биноклями всякими да подзорными трубами, вы никого не интересовали. Пока вы не высовывались наружу со своими камнями, никто и вами не интересовался.
Но стоило только вам лишь чуть-чуть высунуться с изумрудами, самым краешком своего длинного пронырливого носа, как вам по нему и врезали. От всей души. Но не сразу, а потом, когда разобрались.
— Ювелир в Плёсе ни при чём, — едва слышно, одними сухими губами прошептал Сидор. — Бугуруслан.
— Что, Бугуруслан, — мгновенно насторожился Ведун.
— Бугуруслан, сука, продал часть своих камней, — также, практически беззвучно проговорил Сидор. — Он продал часть своих камней, когда мы были последний раз в Галчанах. И как только мы покинули город, на нас сразу напали. — Он, сука, — тихо прошептал Сидор, — никакой каретник здесь действительно ни при чём.
— Подставил всё-таки, гадёныш.
Ненавидящим взглядом Сидор уставился в пространство перед собой. Понимание произошедшего, медленно доходило до него. Он всё никак не мог, не хотел поверить в собственную догадку.
— Ведь предупреждали же этого козла, что опасно продавать камни. И не раз. А он всё одно по-своему сделал.
— Я всегда говорил, что он сука, — раздался скрипучий, хриплый ещё со сна голос Димона. — Самка собаки, думающая только о себе и о своих шкурных интересах. Значит, вот откуда у него неожиданно образовались деньги на закупленные в Галчанах слитки меди, — Димон внимательно посмотрел на Сидора. — А мы-то всё гадали, как это он умудрился с такими небольшими деньгами, что были у него, да так хорошо закупиться.
Повернувшись к заинтересованно слушающему их разговор Ведуну, Сидор неохотно пояснил:
— У Бугуруслана не было достаточно средств, чтобы по низкой оптовой цене закупить кое-какие цветные металлы, что очень просили нас приобрести кузнецы из нашего города. А когда мы покидали Галчаны, я ещё тогда внимание обратил, что у него что-то уж больно телеги перегружены. Хотел спросить, что это он прикупил такое тяжёлое и так много, да тут уже начались нападения, и стало совсем не до выяснения всяких мелочей. Так потом и забылось. А вчера я опять на это внимание обратил, когда знакомые кузнецы из города вывозили из подвалов башни, здесь в крепости, какие-то тяжёлые слитки. Оказалось бугуруслановская медь, бронза, свинец, олово и ещё латуни, какой-то, очень редкого сплава много было.
