После Приморья, Сидору, привыкшему за последний год к своим мелким молодым ящерам, было дико наблюдать какого-нибудь здоровенного, степенного имперского ящера, саженного роста, о чём-то неспешно и обстоятельно спорящего с каким-нибудь местным коренастым мужиком, который был ему буквально по пояс.
После Приморья это было просто дико, настолько выбивалось из ставшего уже привычным образа огромного ящера-людоеда. В сознании за прошедшее время прочно укоренилась разница — если маленький, то свой, если большой — то людоед и чужой.
За всё то время, что Сидор провёл в крепости, не было, наверное, ни единого дня, когда бы он с теплотой не вспомнил, как они с Димоном корячились осенью на окружающих город пустошах, закрепляя за собой понравившиеся им земельные угодья.
Сейчас вокруг крепости и посада не было ни одного клочка свободной земли. Поэтому первым же делом которым он занялся на следующий же день после прибытия, в качестве третейского судьи занялся разрешением земельных споров, согласовывая границы и размеры занятых новыми людьми участков.
Впрочем, его больше беспокоило, чтобы не залезли на его участки, точнее — на участки их компании. Но, слава Богу, свободных земель вокруг пока что хватало.
Вот, как только разобрался с чужими проблемами, охраной своих земель они с Димоном и озаботились, дабы потом каких конфликтов не возникло.
А потом начались проблемы, о самом существовании чего подобного, ещё год назад Сидор особо и не задумывался.
Появились желающие отправиться на ту сторону через их подземный перевал и торговать в Приморье в составе больших торговых караванов. По их образу и подобию. На торговые трассы Приморья выходили новые конкуренты. И отказать им Сидор не мог, если не хотел доводить дело до вооружённого конфликта. Причём, как ни неприятно это было осознавать — с неизвестным, трудно прогнозируемым концом.
Судя даже по одному только виду, вояки в крепости собрались матёрые и лучше было их не замать.
Новые хуторяне.*
В новом посаде возле крепости за последнюю пару месяцев собралось чуть ли не до трёх сотен вольных хуторян. Это здесь, хоть и не особо высоко, но всё одно в горах, весна только-только вступала в свои права. На равнине весна уже давно буйствовала во всю силу, и народ, понимая бесперспективность торговли на реке и через Басанрогский перевал шустро потянулся к ним в горы, спеша ухватить за хвост птицу удачу. Неведомым образом прослышавшие про свободную и прибыльную торговлю с Юго-восточным Приморьем они заявились сюда проверить, так ли это.
И убедившись что их не обманули, видя богатство и многочисленность возвращающихся оттуда обозов, горели самым горячим желанием немедленно отправиться туда в Приморье на новые торговые маршруты.
Всё скрытничество Сидора ничего не дало. Никакого толку от того не было. Колоссальные заработки егерей, немыслимые ещё вчера в городе, да реклама, необдуманно устроенная Машей возле банка раздачей безумно высоких заработков ушедших в Приморье парней, сыграли свою роль. Народ повалил в горы, искать проход на ту сторону.
И хотя проходов в горах было полно, такого, чтоб можно было свободно пройти зимой, да с гружёными телегами с товаром — вот такого удобного не было.
И теперь эта вооружённая до зубов толпа серьёзных, опытных бойцов, готова были очертя голову броситься открывать новый путь к вожделенной свободной торговле. В большинстве своём это были матёрые воины, не желающие присоединяться ни к какому клану и ищущие любой возможности свободной, независимой жизни.
И торговать они желали напрямую, без всяких посредников. А уж Сидора — так в первую очередь, потому как считали его права на подземный проход — птичьими.
Проход этот оказался довольно известный, да только никому из них не пришло ранее в голову заявить на него свои права. И известный, как оказалось всем ранее проход, вдруг в одночасье оказался чужой собственностью. И скрепя зубами, они вынуждено согласились на плату. Утешало всех лишь одно — плата была более чем умеренная. Десятина с товара, да и та идущая на развитие и благоустройство дорог и самого прохода. И всё. По сравнению с Басанрогским перевалом, где товар порой обкладывался двойной, а то и тройной накруткой, это был сущий мизер.
Намучившись с поборами пиратов, перекрывших основной торговый перевал, они теперь только и ждали разрешения со стороны его владельцев на проход. И судя по настроениям, царившим в этой до зубов вооружённой среде, лучше было бы им не мешать.
Единственное, что ещё до сих пор сдерживало эту слабо управляемую массу совершенно независимых людей, готовых хоть завтра заплатить установленную за проезд мелкую пошлину и отправиться в Приморье, так это тяжёлые, массивные ворота, по слухам установленные недавно в проходе. Их открывали только по согласованию с руководством крепости и более ни с кем, не пропуская внутрь горы никого, не имевшего на руках письменного подтверждения на проезд.
И ещё, настораживающие не бывших в той части Приморья людей, невнятные рассказы всех побывавших на другой стороне хребта про местные дикие нравы. Ни с чем подобным никто из местных до сих пор не сталкивался, ни на территориях, прилегающих к старому перевалу, ни где-либо ещё.
