Эльфийка сочувственно взяла меня за руку, и, странное дело, Я не убрал ее.
— Не знаю точно, что там происходило дальше. Помню, проснулся я от страшного топота подкованных железом сапог, от грохота выбиваемых дверей, жуткого чужого хохота, полных паники криков женщин, в которые вплетались плач и вопли детей. Но тотчас же зазвенела и сталь.
Я знал, где-то там отец, он сражается. Но что может сделать один рыцарь смаленькой горсткой воинов? Погибнуть со славой, но не победить… В диком ужасе я, то метался по своей комнате, то прятался под кровать или залазил под одеяло и все ждал: вот сейчас тяжелые шаги приблизятся к двери и станут вышибать ее. А потом…
Я буквально потерял голову от страха, когда действительно кто-то, спотыкаясь, добежал до моих дверей.
«Солнышко, — позвал меня знакомый голос няни, — открой, милый…» Не колеблясь ни секунды, я подбежал и, отодвинув тяжелый засов, впустил ее к себе. А по коридору уже бежали косматые тени с факелами, они завывали и улюлюкали.
«Солнышко, — няня, задыхаясь, тяжело прислонилась к холодной стене, — не бойся, родной, я уведу тебя отсюда».
И тут ударили в дверь. Няня затравленно оглянулась и, прихрамывая, бросилась к плательному шкафу. В дверь ударили уже чем-то тяжелым. Неимоверно торопясь, няня отодвинула шкаф, но там была такая же каменная стена, как и везде. Пошарив рукой под подоконником, она быстро нашла нечто, приводящее в действие механизм тайного хода. Часть стены бесшумно отъехала в бок. А входная дверь уже трещала, и с нее во все стороны летели щепки…
«Давай, торопись, солнышко!» — няня затолкнула меня в темный зев тоннеля и едва ступила следам, как входная дверь поддалась и ее вышибли. Но от страшной толпы, ввалившейся в комнату, нас обоих защитила непроницаемая каменная твердь: С третьего раза няня зажгла светильник, висевший на стене, и только тут я заметил темное пятно, расплывшееся на ее спине.
«Солнышка, — няня, перехватив май испуганный взгляд, слаба улыбнулась. — Дальше беги сам, уже чудо, что я с такой раной вообще добралась сюда. Силы на исходе… Прощай, родной…»
Она упала на пал. Плача, я приник к ее груди и тут же отпрянул: сердце не билась. Что оставалось делать?
Подхватив затухающий светильник, я осторожно раздул огонек и, бросив на няню последний взгляд, сломя голову помчался к поджидавшему где-то впереди выходу. Что была дальше?
Покинутые Земли вместе с населявшими их тварями поглотили Лоншир, Граница отодвинулась далеко на северо-запад, а ваш покорный слуга стал беспризорным малолетним бродяжкой. Конечно, в этом тяжелом периоде моей жизни были и светлые страницы.
Например, кот Ворчун. Я познакомился с ним на чердаке одного старого, заброшенного дома, где нашел пристанище на долгих полгода. Необыкновенно крупный серый кот первым обнаружил меня в своих владениях. И, странное дело, он стал единственной опорой в тогдашней жизни. Ей-богу! Ну, как иначе? Ведь Ворчун воровал для меня цыплят и даже кур с ближайших ферм, а это однажды стоило ему искалеченной в капкане лапы. Он защищал меня от наглых, голодных крыс, готовых пожирать все, что только движется. И даже однажды отбил от стаи скелетоподобных собак, прибежавших с Диких просторов Покинутых Земель. С тех пар я даже мысленно не обидел ни одну кошку. Клянусь мечам предков!
Вдалеке замаячили первые домишки небольшого поселка. В густеющих сумерках мы как раз добрались до них и почти сразу же наткнулись на освещенную фонарем вывеску — постоялый двор «Два Брата». Указатель пути менее чем через пять минут привел нас к довольно неказистому двухэтажному зданию-коробке. За все эта время эльфийка так и не выпустила моей руки. Странная она, эта Арнувиэль. Странная и непонятная. Ей-богу! Хромой конюх с готовностью принял наших лошадей, мелкая луна подкрепила его усердие.
— Много гостей? — я указал на рослых, как на подбор, коней, похрустывающих сеном и овсом в своих стойлах.
— Да так, приехали тут одни, — конюх неопределенно покачал головой, — странные типы, господин.
Войдя в большой с закопченными балками зал, мы сразу же увидели компанию, о которой говорил хромой. О, это была разношерстная публика: бывшие дружинники феодалов, личности с воровато бегающими глазами, несколько долболомных крестьян с глуповатыми, но агрессивными лицами, двое-трое горожан с испитыми до синевы мордами и даже щеголеватый молодой человек, по виду дворянин, а то и сын знатного лорда. Хм, действительно, странное сборище. И что, интересно, их связывает? Впрочем, какое мне до этого дело? Пройдя через весь зал к широкой стойке, где молодой парнишка-бармен едва успевал наполнять высокие запотевшие бокалы, я вежливо поинтересовался:
— Скажи-ка, — любезный, а свободные номера есть?
— Думаю, да, господин, — парнишка оценивающе уставился на мою компаньонку. — Хотя я бы на вашем месте снял комнату на двоих.
— Не твоего ума дело, сопляк! — рявкнул я, не сдержавшись. — Надо же, молоко на губах не обсохло, а лезет с советами. Ну да ладно, — я примирительно покатил в его сторону мелкого достатка луну. — Забудем. Так как насчет крыши над головой?
— Поднимитесь на второй этаж, там, сразу у двери, столик управляющего гостиницей. Он-то уж точно знает, что у нас имеется на сегодняшнюю ночь.
