Приключения 1972-1973 - [156]

– Потому Инус и застал вас на лестнице, когда вышел из комнаты.

– Да. Он сказал, чтобы я не возвращалась. Я почувствовала неладное, но спросить не посмела, что там случилось. Страшно мне было. Всю ночь проходили, словом не перебросились. А утром, когда разошлись, Фредис посмотрел на меня таким звериным взглядом, что я вся обомлела. Он пригрозил, чтобы я ни в жизнь не вспомнила про то, что было в тот вечер, и никому ни слова не выболтала. Сказал, если что – оторву тебе голову, как цыпленку.

– Вы и перепугались.

– А то нет! Но вообще‑то Фредис иногда бывал хороший. Во многом мне помог. С жильем, с работой. А другой раз – злой как собака. В такие минуты убить мог запросто. Глазом не моргнул бы.

– На следующий день вы все‑таки пришли домой.

– Вечером, из школы. С ног валилась после бессонной ночи. Деваться было некуда. Только боялась, пустит ли меня хозяйка после вчерашнего. Поднялась, отпираю дверь, а она и не заперта. Захожу в комнату и… обмерла! Все перевернуто вверх дном. Стул опрокинут, на полу осколки, комод перерыт. И этот кирпич, весь в крови. Я говорю как было. И сейчас еще все стоит перед глазами.

– Успокойтесь, Зента.

Девушка тяжело и прерывисто вздохнула.

– Смотрю, лежит на кровати хозяйка. Сверху на ней подушки, одеяла. Может, конечно, это была не Лоренц. Не знаю. Подняла подушку, и… ноги подкосились. Не лицо – каша кровавая. Поняла, что кирпичом. Побросала в чемодан свое барахлишко я убежала.

– Вы решили, что это работа Инуса?

– Чья же еще? Я своими ушами слышала его угрозы. Была уверена, что это он…

– А почему уехали, даже не переговорив с Фредисом?

– Боялась. Мне тогда было уже не до чего. Об одном думала – побыстрей бы и подальше уехать.

– Почему же потом, когда капитан милиции разыскал вас в Норильске, приняли вину на себя? И на суде тоже?

– Что мне оставалось делать? Я же была уверена, что это Фредис. И меня все равно бы судили за соучастие. Ведь это я привела его к Лоренц. Кто мне поверил бы, что я не знала, какие у него мысли…

– Вопиющее ребячество! – возмутился Трубек. – Допустим, Фредис действительно виновен. Согласен. Основания так думать были. И все‑таки вам ничего не грозило. Да, вы помогли Фредису попасть в комнату Лоренц. Но это еще никому не дает права утверждать, что вам было известно о его намерениях. Улик против вас нет. Если бы вы обо всем честно рассказали…

– Выдать Фредиса! Он мне никогда этого не простил бы. Прикончил бы меня так же, как ту женщину.

– Неужели вы думаете, что мы не сумели бы вас защитить?

– Нет, нет, так просто я бы не отделалась. Нашлись бы дружки Фредиса, которые отомстили бы за него. Решила: лучше возьму вину на себя. По крайней мере, хоть Фредиса не надо будет бояться. Может, он передачи носить будет. Была же у нас любовь.

Любовь? Бориса передернуло. Зента любит негодяя Инуса, хотя прекрасно знает, что он негодяй. Любит и в то же время боится его. Нелепый сплав двух противоположных чувств. Но, к сожалению, в жизни они нередко сливаются воедино. Именно такое сплетение чувств заставило эту хиленькую, запуганную девочку принести себя в жертву.

– Жаль времени, которое вы так непростительно погубили, – Трубек вздохнул и положил перед Зентой отпечатанный на машинке документ. – Прочитайте и распишитесь.

– Что это?

– Постановление о вашем освобождении из‑под стражи.

–Меня выпустят?!

– Сегодня же.

У Зенты хлынули слезы, и она не могла выговорить ни слова.

Трубек пришел в полную растерянность. – Я‑то в общем ни при чем. Прокурор товарищ Дзенис доказал вашу невиновность.

6

Дверь шумно распахнулась, и в мрачноватое помещение ворвался порыв ветра. Гунар Дзелзитис недовольно оторвал взгляд от бумаг на столе и увидал капитана Соколовского.

– Рот фронт! – гаркнул на всю комнату капитан.

Следователь кивнул, бросив небрежно:

– Гуд морнинг, сэр.

Однако тон приветствия был таков, словно Гунар хотел сказать: только тебя мне не хватало!

Соколовский остановился посреди комнаты и, широко расставив ноги, уставился в угол. За приземистым сейфом была целая куча автомобильных частей: почерневшие коленчатые валы, погнутые колесные диски, всевозможные подшипники, ржавый глушитель и бездна еще каких‑то деталей. Чуть в стороне, как бы чураясь своих соседей‑плебеев, стоял прислоненный к стене новехонький руль «Волги».

– Комиссионный ларек открываешь, Гунар? Или записался в кружок «Умелые руки» и будешь лепить автогибрид?!

– Ты не ошибся. Леплю. Но только не автомобиль,а уголовное дело. Это все вещественные доказательства.

Вошел Дзенис.

Капитан повернулся к нему.

– Привет, Роберт! Почему такой мрачный?

Дзенис тяжело опустился на свободный стул подле

стола следователя.

– Устал как собака. Хоть бы скорей покончить с этим делом и уйти в отпуск.

– Поедешь на юг?

– Хотели в Крым. Ни разу там не был. Но теперь уже поздно. В сентябре ребятам в школу.

– Тогда надо поторапливаться…

– Надеюсь завтра поставить на этом деле точку.

– Что, новый сюрприз?

– Помнишь три фотоснимка, что приносил Трубек из Управления внутренних дел?

– Старушенции, пропавшие в прошлом году?

– Да. Я эти портретики сегодня показал Зиткаурису. Одну из них он узнал. Эльфриду Краузе.