Приключение взрослых - [9]

— Так… — Капитан прочел надпись, весело хмыкнул, кивнул сам себе. — Что ж, самокритика, значит?

— Чего ты там написал? — не выдержал Саша.

— Могу прочесть, — сказал капитан. — Вот: «В знак благодарности от двух бездарностей!» Теперь осталось только подписаться. Лет через десять небось сделаетесь знаменитыми, а?

— Почему через десять? — возмутился Костя. — Намного раньше!

Подписались.

— Ну, Гаркавенко и Киселев, моя фамилия страшная — Злыднев, а зовут Николай Иванович. Давайте-ка в темпе раздевайтесь, а я на минуточку — позвоню… — Он вышел в соседнюю комнату.

Разделись. Снова сели по своим местам.

— По-турецки, — донеслось из-за портьер. — Пирожных шесть штук. Самых лучших. Миндаль? Давайте миндаль. Апельсины? Килограмма два…

Саша испытующе взглянул на Костю. Тот развел руками…

— Ну, так на чем мы остановились? — Капитан снова появился в комнате.

— Что фамилия страшная, — подсказал Костя.

Саше на миг почему-то показалось, что сейчас их выставят в шею.

— Точно! — засмеялся капитан. — Фамилия не приведи господи и вообще — представляю: подсел в кафе тип, голова на босу ногу, как говорят у нас в Приморске.

— Вы из Приморска? — Костя привскочил в кресле.

— А почему бы нет?! — удивился капитан.

— Так и я оттуда! — объяснил Костя. — Правда, давно. Вот совпадение!

— Ну, как давно?

— Уже два года. Родители переехали в Москву. И я с ними.

— Смеялся я на ваши два года. Я уже шестнадцать лет кручусь на Дальнем Востоке. Крепость еще стоит?

— Там ресторан отгрохали.

Строгий официант во фраке вкатил сверкающий столик с угощением и ушел. А Саша вдруг почувствовал, что, проболтавшись весь день по городу, страшно проголодался. Он выпил свой кофе и съел после некоторого раздумья два пирожных.

— А Сычевский пляж?

— Что — Сычевский пляж? — переспросил Костя.

— Говорят, всю гальку смыло. В «Известиях» читал.

— Спокойно. Есть Сычевский пляж. Летом Трофимовна початки продает. Вареные.

— Жива?! — заулыбался капитан.

На никелированном столике стояло еще блюдо с высокой пирамидой из апельсинов.

— А грот? Знаешь, за маяком? Там ресторан еще не сделали?

— Так он же в море. Как туда доберешься? По скалкам, что ли?

— И слава богу! Ты где там жил?

— А вы? — спросил Костя, улыбаясь.

— Узнаю земляка! Я ж тебя первый спросил. Я, например, жил на Меринга, бывшая Церковная.

— Так это же рядом с нами!

Саша взял верхний апельсин, начал чистить.

— Ты ешь, ешь, — подбодрил капитан.

Сами они ни к чему не притронулись. Кофе их остыл… Они говорили о новом порте, о какой-то проблесковой мигалке, о брекватере…

Саша никогда не просил родителей отвезти его к морю. Да это и не нужно было: каждую зиму они собирались все вместе провести отпуск на юге. Но каждое лето почему-то вместе не получалось, и дело всегда заканчивалось дачей в Кратово.

Стыдно было в его годы не видеть моря. Оно, будто назло, все время отодвигалось. Разговоры о нем вызывали зависть. Недоступность раздражала…

Желание увидеть его от этого росло и загонялось вглубь — в самые дальние тайники…

Саша догрыз горьковатую апельсиновую корку. Взял еще апельсин.

Зазвонил телефон.

Капитан извинился и шагнул в другую комнату, на миг запутавшись в красной портьере.

— Сашка! Кинь хоть один апельсин! — попросил Костя. — Неплохо ты провел время…

Саша бросил ему апельсин, невольно прислушиваясь к голосу Злыднева.

— Из Бомбея? Галимов тоже прилетел, наверное, такси ловит во Внукове. Кто это еще там с тобой? Господи, здорово, Женька! Да, меня тоже. Где вас разместили? Знаю. Знаю. Лады. Лады. Еду!

Пора было уходить. Саша встал.

Злыднев вошел, улыбаясь:

— Хлопцы! Разгадайте загадку — где встречаются капитаны?

— На суше! — уверенно сказал Костя.

— Все знает! — Хозяин номера потрепал Костю по плечу. — Наш. Приморский! Точно. Капитаны встречаются на суше!..

— Грандиозно! — сказал Костя, когда они спускались в лифте. — Обязательно употреблю!

— Что?

— Напишу цикл стихов о море и назову — «Капитаны встречаются на суше». Здорово?!

— Ничего…

— «Ничего»!.. Что ты в этом понимаешь? — Они вышли в шумный вестибюль. — Ты же сроду на море не был!

— А это не обязательно…

— Неужели?! — язвительно хмыкнул Костя.

— Представь себе! Поэту не обязательно все знать. Иначе грош цена его фантазии.

— Может, ты даже не хотел бы увидеть море?

— Захотел бы — увидел! — разозлился Саша. — Было бы желание.

Костя развеселился:

— Это что-то новое… Я за тобой, Кисель, такого не замечал.

— Заметишь.

— Ну, напрягись, Киселев! Пожелай что-нибудь!

— Иди ты к черту!

— Тогда не ври!

— Ну ладно, я тебе сейчас докажу! — Саша растерянно оглянулся, сам не зная, что и как он будет доказывать.

И вдруг между никелированной подставкой для урны и ножками кресла он увидал кошелек.

Это было как удар молнии!

В поле зрения мелькнул ботинок, угол чемодана. Мелькнули и исчезли.

А кошелек лежал. Черный. С большой матовой кнопкой.

Саша нагнулся. Поднял кошелек…

Взглянул на Костю.

— Пошли скорее, — сказал тот, почти не размыкая губ.

— А может, кто… — Саша сделал шаг вперед, оглянулся, сразу увидел в снующей толпе женщину. Она стояла посреди вестибюля и рылась в сумочке…

— Пошли! — Костя толкнул его в спину.

Саша ускорил шаг и снова остановился.