Приключение продолжается - [13]

— Нет, Райан, — вслух сказала она. — Я люблю другого человека.

— Врешь, — просто возразил он. — Я видел тебя с единорогом.

Ей казалось, Райан поймет. До сих пор он всегда был тактичен.

— Мы поссорились… ну, почти поссорились… то есть, я думала, что мы поссорились. И он ушел. Но это не значит, что мы не любим друг друга. Так что временную победу одержали единороги.

— Если этот парень знал, что ты его любишь, и ушел — он ненормальный, — убежденно сказал Райан. — Скатертью ему дорожка. Ты знаешь ли, от чего отказываешься?

Он подошел к ней ближе, на его обычно бледном лице вспыхнул румянец. Сэсс было попятилась, но он удержал ее, схватив за руку повыше локтя.

— Я буду целовать твое трепещущее тело, всю тебя, пока судорога желания не скрутит тебя, пока ты не закричишь, умоляя поскорее взять тебя. Я разбужу в тебе то, чего ты до сих пор в себе не знала.

Он рванул ее к себе и впился в ее губы, жадно, насильно раздвигая их, прижимая к себе все ее тело, комкая ее платье и напряженно ожидая малейшего признака ее слабости: дрогнувших ли губ, подогнувшихся ли коленей, нервной ли дрожи, того, что позволило бы сказать: «Да, ты хотела сама». Он был чертовски сильным. С огромным трудом ей удалось выпростать прижатую к телу руку и сжатым кулачком, самыми костяшками, коротко и веско ударить его в лицо. Всего этого она хотела — но не с ним.

Райан отшвырнул ее и попытался ладонью утереть хлынувшую из разбитого носа кровь. Она смотрела на него, сжав кулаки тонких рук и не отводя зеленого злого взгляда. Сейчас он ее убьет… или изнасилует и бросит, как тряпку. Кажется, в этот момент ей было наплевать.

— Знаешь, — сказал Райан, — Чиа всегда говорила, что для настоящего злодея мне не хватает размаха, что я слишком хорошо владею собой и не способен испытывать действительно сильные чувства. Тебе повезло — она права. Я много показал тебе, но ты не видела тюрем, пыток, казней. Твой слух не терзали днем и ночью вопли и стоны.

— Постель или темница? — фыркнула Сэсс. — Да чтоб у тебя отсох…

Райан поспешно сделал в воздухе жест, и Сэсс не смогла более произнести ни звука. Что-то похожее проделал однажды Бертран со Сверчком. Райан обезопасил себя крайне вовремя — проклятия Королевы эльфов, да еще сказанные, что называется, от души, имеют пакостное свойство сбываться. Во всяком случае, ему нетрудно было догадаться, какой части тела она собиралась его лишить.

Хлопнув в ладони, он вызвал стражу.

— В темницу, — сухо велел он, указав на Сэсс. Она, уничтожив его взглядом, вскинула голову и последовала за своими тюремщиками.

— Черт бы побрал этого ублюдка! — рявкнул Райан, спускаясь вниз, в свой подземный тронный зал, где, как обычно, ожидала его Чиа: во всем дворце только здесь она и могла разместиться. — Если бы не он, сейчас мы были бы уже в постели!

Кровь никак не желала останавливаться, он уже выпачкал в ней всю руку и манжет рукава. Чиа, взглянув на его окровавленную ладонь, насмешливо приподняла тонкие изогнутые брови. Суетящаяся гномья мелочь делала ей педикюр.

— Это называется — потерпеть фиаско, — прокомментировала она. — Ты же в два счета мог ее обездвижить.

— Меня привлекает ее темперамент, — возразил Райан.

— Знаешь, — задумчиво сказала дракониха, — соблазнить ее — это было дело для моего умненького и осторожного Райана. Но уничтожить ее… растоптать ее походя… сбить эту розу со стебля краем плаща… во всей ее красоте… испытывая и жалость, и безразличие, и наслаждение… Принеси ее в жертву, Райан. Убей ее спокойно, гордо и красиво, при большом стечении народа, с широкой оглаской… И ты станешь велик, ибо тогда ты станешь Владыкой Страха.

— Пусть посидит на хлебе и воде, — буркнул Райан, ощупывая нос. — А я пока улажу это дельце с Черным Мечом. Может, она одумается.

— Ха, — сказала Чиа, — это дело будет потруднее. Как ты можешь браться за него, так бездарно провалив предыдущее? Как ты можешь надеяться хоть кого-то обвести вокруг пальца, дав такого маху с совсем юной девчонкой?

Райан, уже собиравшийся уходить, обернулся, и при виде его лица Чиа засмеялась и в восторге забила хвостом. Чешуйки бряцали по каменному полу. Она видела красивого молодого человека, где-то под тридцать, с открытым веселым лицом, немного себе на уме, обаятельно лукавого, но совершенно определенно не способного на подлость.

— Эта штука должна быть в моих руках, — сказал он, улыбаясь. — Пусть это будет моим экзаменом на аттестат зрелости. Неужели ты забыла свои же наставления по теории лжи? Самое главное в этом — говорить правду… Почти правду. И вот в это «почти» я вплету невидимой нитью то, что нужно мне… То, что превращает в отъявленную ложь самую чистую правду. Прощай, Чиа. Или я не вернусь, или вернусь таким, каким ты хотела меня видеть.

— Со щитом или на щите, мой мальчик, со щитом или на щите, — проворковала вслед ему дракониха.

4. О ЗЕМЛЯНИЧНЫХ ПОЛЯНАХ

— Эй, эй! — кричал кто-то невидимый. — Только не дракон! Прошу вас, пожалуйста, господа, вы мне все ягоды подавите. А это труд целого сезона.

Сверчок с недоумением на морде приподнялся на высокие полупальцы, подтянул живот и высоко поднял хвост, став при этом ажурным, как арочный мост.