Прикид - [91]

К этому времени мы уже достигли соглашения о том, как должны быть распределены между нами обязанности. Во всех трех экспериментальных случаях организационными и исследовательскими вопросами занималась я. На долю Кэролайн выпала роль социальная. Она должна была позаботиться о том, чтоб нужные люди оказались в нужном месте и в нужное время и выглядели бы соответствующим образом. Гейл предпочитала держаться в тени, вместе с Имонном вела дела в магазине и отвечала на бесчисленные телефонные звонки в офис.

– Анжела, – однажды сказала она мне, – что-то уж слишком бойко пошли у нас дела. Я, честно сказать, этого не понимаю. – Выглядела она усталой и измученной. – Двадцать девять телефонных звонков в день! Да это ж просто сумасшествие какое-то! Нам необходимо расширять штат.

На наш счет вот-вот должны были поступить проценты с трех разводов, а потому мы решили, что вполне можем позволить себе нанять девушку-секретаршу. Местное агентство по трудоустройству тут же подобрало нам кандидатуру, и через два дня она прибыла. Звали ее Карен, родом она была из Орпингтона, и ее мини-юбка произвела такое впечатление на Имонна, что он тут же забросил все свои журналы с девочками и начал брызгаться каким-то совершенно омерзительным лосьоном для бритья – до тех пор, пока Гейл не выдержала.

– Господи, Имонн, – сказала она ему тихо, так, чтоб Карен не слышала. – Ну скажи на милость, как могут люди приходить сюда и спокойно говорить о разводах, если тут воняет, как в борделе?

Имонн наградил Гейл взглядом, каким обычно награждают молодые люди ворчливых тетушек. Но брызгаться лосьоном все же перестал.

Даже с девушкой на телефоне мы просто выбивались из сил. У меня оставалось все меньше времени для Джоша, что удручало. Дни, когда я была любовницей на ленч и заходила к нему при каждом удобном случае, казались утраченным раем. Полет во Францию остался приятным воспоминанием. Я уже находилась на грани того, чтобы по уши влюбиться в Джоша, и, поняв это, в панике отступила. Я начала использовать работу как предлог, чтобы не видеться с ним. Предлог не видеться с ним служил также предлогом не сознаваться в чувствах себе самой. Вначале, переспав с Джошем, я смотрела на него как на любовника, а не мужчину, которого люблю. Все это и смущало, и страшило меня. Я боялась потерять его и равно боялась разбить свою жизнь ради Джоша. Но более всего мне связывала руки Рейчел. Разве смею я причинять своей девочке такую боль? И я с головой окунулась в работу с тем, чтобы забыть, не думать об этом. Я пряталась за разбитые браки других женщин, пытаясь тем самым сохранить свой.

И в то же время мне нравилась моя работа. Нравилась вся эта суета – верная спутница успеха. После первых трех удачно проведенных дел предприятие наше не заглохло, как я опасалась. Напротив, процвело. Оно, можно сказать, процветало в полную силу. Клиенты валили толпами. «Зачем дожидаться смерти? Расставайтесь прямо сейчас!». Похоже, эти слова нашли путь к их сердцам.

Они также нашли путь на страницы газет. Приятель Гейл Конор, написавший блистательную заметку об открытии «Прикида», объявился вновь. Позвонил как-то утром и сказал, что хочет зайти повидаться.

– Лучше пригласи его на ленч, дорогая, – заметила Гейл.

Я заартачилась. Сказала, что представления не имею, о чем говорить с прессой. Почему бы ей самой не встретиться с Конором? В конце концов он ее знакомый, не мой.

– Чепуха! – фыркнула Гейл. – Я ирландка. И Конор не поверит ни единому моему слову. Уж ему-то виднее, он и сам ирландец. Кроме того, – со смехом добавила она, – я наверняка напьюсь, а он совершенно не умеет хранить тайны. Кэролайн тоже не подходит, и напиться может, и выболтает все, вне зависимости от того, пьяная она или нет. Нет, должна пойти ты, дорогая. К тому же у тебя лицо и фигура. Да он в тебя тут же втрескается!

Она оказалась права. Ему понравились и лицо, и фигура. Где-то на середине трапезы я вдруг поняла, что беседовать с журналистом, ведущим колонку сплетен, – это уже быть объектом сплетни. В высказываниях своих я была не слишком осторожна, выболтала кое-что из того, о чем следовало бы умолчать. Я даже поведала ему некоторые подробности из собственной жизни – о том, как работала в банке, где помощник управляющего показал мне свое хозяйство; о том, как познакомилась с будущим мужем в бутике и обчихала его; о том, как во время распродажи вещей Кэролайн пришла идея создания «Прикида». Лишь неким сверхъестественным усилием воли заставила я себя умолчать о Джоше и об оргазме во время мертвой петли над Ла-Маншем.

Господи, Анжела, сказала я себе, когда бутылка шабли уже почти опустела, заткнешься ты наконец или нет?..

Затем я поняла, что в отличие от почти всех мужчин на свете, с которыми я когда-либо завтракала, Конор решил заболтать меня не только ради того, чтобы запустить затем лапу в трусики. Он действительно хотел выжать из меня всю возможную информацию. В том и состояла его работа. И болтливость, в которую я впала, была продиктована благодарностью – за то, что он не пытался меня соблазнить. Вот в чем сила и власть хорошего журналиста.