Прикид - [67]
Гейл не разделяла моих комплексов по поводу распространения открыток. Просто совала их, как маленькие бомбочки с часовым механизмом, в карманы каждого костюма или платья, которые удавалось продать. Что же касалось тех покупательниц, кого она хорошо знала, или тех, кто прошел через слезливую исповедь перед Торквемадой, то она просто совала открытки им в руки, весело добавляя при этом: «Еще одно новое направление в нашей работе. Возможно, вас заинтересует, дорогая?»
Что же до Кэролайн, то она не затруднялась и этим. Просто разложила стопки открыток – одну у вешалки, что у входной двери, другие – в примерочной и туалете, третью веером на кофейном столике возле Торквемады. И каждое утро пересчитывала, проверяя, сколько ушло накануне.
– Если так и дальше пойдет, придется допечатывать, – как-то объявила она.
Мы не были готовы к такому обороту событий. Даже Кэролайн, убежденная, что брак – обуза для любой женщины, была удивлена.
– Знаю, что была права, – говорила она. – Но не представляла насколько!
Сперва на наживку клюнули лишь несколько женщин. Они старались незаметно проскользнуть в дальнюю часть магазина под предлогом подыскать какой-нибудь дешевенький шарфик или пояс, затем нервно отводили одну из нас в сторону и тихо спрашивали:
– Вы действительно считаете, что можете мне помочь?..
Но с каждым днем их появлялось все больше и больше. Они прибывали целыми стайками, словно птицы во время осенней миграции. Уже по лицам было видно, что у них на уме. Никогда за долгое время исправной и добросовестной службы не приходилось Торквемаде, свистя и булькая, производить столько кофе. И наши людские и кофейные ресурсы были на пределе.
Мы слушали.
Мы задавали вопросы.
Мы записывали.
Мы составляли досье.
Мы завели регистрационную книгу.
А после закрытия магазина проводили поспешные оперативные совещания, бурно обсуждая, как свести концы с концами и удовлетворить всех. Важные решения следовало принимать быстро.
Главной проблемой стало… пространство. Очень скоро выяснилось, что вести два дела одновременно в одном помещении практически невозможно, особенно с учетом того, что не всегда сразу удавалось определить, какой именно услуги ждет от нас та или иная посетительница.
Это неизбежно вело к ошибкам и недоразумениям. Как-то жена одного известного пэра из партии тори, явившаяся к нам с намерением избавиться от костюма от Жозефа, была совершенно ошарашена вопросом Кэролайн, кого именно трахает ее муженек на последней партийной конференции в Брайтоне. Даже после того как дама точно ошпаренная вылетела из магазина, Кэролайн умудрилась сохранить спокойствие. И небрежно заметила, что лично ей прекрасно известно, кого трахал неверный тори в Брайтоне, из чего она вполне справедливо заключила, что именно этот факт заставил заявиться к нам эту дурочку.
Дабы избежать подобных недоразумений в дальнейшем, было решено срочно подыскать новое помещение. Срочность обуславливалась широчайшим распространением наших открыток и тем откликом, который они находили в сердцах. На каждую даму, зашедшую в магазин избавиться от платья от Ланвен, приходилось по три, страстно мечтавших избавиться от мужей.
И тут я показала, на что способна. Сыграло на руку также удачное стечение обстоятельств. Антиквар, обитавший по соседству, был явно ко мне неравнодушен. Стоило посмотреть, как он сладострастно поглаживает ножки какого-нибудь карточного столика времен королевы Анны, и становилось ясно, что мысленному его взору представляются совсем другие, уже живые дамские ножки, что находились поблизости. Сам он мне никогда не нравился, и если я изредка и заглядывала к нему на чашку кофе, то старалась держать ноги подальше и скрещенными – для пущей безопасности.
Как-то вечером, выйдя из магазина, я увидела, что антиквар запирает дверь в свою лавку. Поздоровалась и неожиданно заметила, что лицо у него пепельно-серое. Я спросила, все ли в порядке со здоровьем. Он замялся – тут я увидела, что в глазах у него стоят слезы. Пытаясь утешить и поддержать, я обняла его и подставила плечо – он так и повис на нем. И сразу же выложил мне все. Выяснилось, что он на грани банкротства. Вообще вся антикварная торговля дышит на ладан: богатые американцы перестали покупать, люди из провинции считают Лондон слишком дорогим городом, а японцы – так те вообще ни черта не смыслят в хорошей мебели и потому сидят на полу. Мало того, не далее как сегодня утром владелец помещения, сдающий его в аренду, объявил, что разрывает контракт. Бедняга был в полном отчаянии.
– А на какой срок рассчитана аренда? – спросила я.
– Да в том-то и проблема, – ответил он. – Всего на три года. Слишком короткий срок, чтобы раскрутиться как следует.
Для кого короткий, а для нас – в самый раз, подумала я.
– Что ж, возможно, мы перекупим у вас права на аренду, – осторожно заметила я. Помещение под офис прямо рядом с магазином! Это же предел мечтаний!
Секунду он недоверчиво взирал на меня. Затем лицо его просветлело и он страшно засуетился. Я спросила о цене. Смущаясь и запинаясь, он назвал цифру. Затем, судя по всему, испугался, что я могу сказать «нет». И тут же уступил.
Ее супруг волочился за каждой юбкой, будь она надета хоть на манекен. Она устала скучать, ревновать и прощать мужскую подлость. А ее лучшая подруга тем временем покоряет сердца на шикарном греческом курорте! Ну и что тут, спрашивается, делать? Можно, конечно, рыдать и сетовать на судьбу. А есть другой выход — отплатить неверному его же монетой Расслабиться и получать удовольствие. В наши свободные времена уныние — понятие устаревшее!
Ее супруг волочился за каждой юбкой, будь она надета хоть на манекен. Она устала скучать, ревновать и прощать мужскую подлость. А ее лучшая подруга тем временем покоряет сердца на шикарном греческом курорте! Ну и что тут, спрашивается, делать? Можно, конечно, рыдать и сетовать на судьбу. А есть другой выход – отплатить неверному его же монетой. Расслабиться и получать удовольствие. В наши свободные времена уныние – понятие устаревшее!
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..