Приказы не обсуждаются - [64]

Наташка, дожидаясь его, наверняка сильно волновалась. Но, когда приехал муж, своего беспокойства ему не показала. Встретила, поцеловала в щеку, спросила, как все прошло. Евгений ее успокоил: мол, все нормально. До обеденного времени было еще часа два, Паша обещался сводить их в свой любимый китайский ресторанчик, располагавшийся неподалеку, нарасказывал Наташке, что кормят там, как в Пекине, и Миронов решил, что действительно можно с отъездом немного погодить. Они с женой удалились на полянку за домом, сели в «голливудскую качалку» и тут наконец Наташка спросила:

– Ты с самого начала знал, что Карл ко всему этому причастен?

Оп-паньки! Ну ничего не ускользает от ее глаз! И как только вычислила?

Всю правду рассказывать супруге было никак нельзя, поэтому Евгений мгновенно решил ограничиться половиной и не сдаваться ни под каким давлением.

– Н-ну, – протянул он с задумчивым видом. – Не то чтобы знал, но кое о чем догадывался. Понимаешь, хотя супружеская неверность – дело сейчас вполне обычное, без вреда для ее участников это действие редко когда проходит. Причем, на любом уровне. Будь ты слесарем дядей Петей, который, поддав, всегда почему-то стремится в койку к буфетчице Нюрке, или американским президентом, довольствующимся толстозадой стажеркой Белого дома. В первом случае жене дяди Пети настучат завистливые подружки буфетчицы. А она, в свою очередь, настучит сковородкой по башке грешному супругу. Ну, может, не из зависти настучат, а просто из женской солидарности, потому что у самих мужья погуливают на сторону. А во втором случае сама дура-практикантка, движимая обычной американской жаждой славы на пятнадцать минут и подзуживаемая стервой-подругой, начнет трепаться во всеуслышание о своей связи с первым лицом государства. Итог примерно тот же. Не знаю уж, била ли Хилари Билла сковородкой, но сладко тому явно не было.

В случае же Карла его связь с этой стервой могла продолжаться очень долго, поскольку общих подружек у Марго и Анны, то есть у любовницы и жены, как ты понимаешь, нет, а сама Маргарита пусть хоть изорется о своей связи с немецким бизнесменом. Ни один даже самый захудалый таблоид ее откровения не опубликует. Слишком мелко.

– Погоди, – сказала Наташка. – Что ты мне лапшу на уши вешаешь о каких-то адюльтерах? По делу говори!

– Спокойно, детка, сейчас будет и по делу, – ответил Евгений, приобнимая ее за плечи.

– В идиллию нашего приятеля и московской шлюшки вмешались посторонние, причем с намерениями отнюдь не добропорядочными. Господин Шнайдер нужен им был как инструмент воздействия на меня с целью завлекания господина Миронова в славный германский город Эрфурт. В противном же случае бедному немецкому грешнику обещано было полное разоблачение перед женой с представлением надлежащих улик и свидетельств. Разоблачения похождений главы семейства это самое семейство могло не пережить. А Карл очень держится за семью. Он, хотя по крови наполовину русский, но в душе – самый настоящий немец. То есть сентиментален, порядочен и аккуратен. Он, испуганный такими, совсем не прозрачными угрозами, согласился на все. Но, понимая, что одним Эрфуртом может нас и не увлечь в поездку, придумал еще и провинциальную Францию. На экзотику мы должны были клюнуть.

– И клюнули! – согласилась Наташка. – Только вот я чего не понимаю. Если этим людям нужен был только ты, для чего меня было заманивать сюда?

– Нужна ты была как инструмент воздействия на меня, чтобы я согласился выполнить одну очень грязную работу. Ну, примерно, как кнут для упрямого осла.

– Или как пассатижи! – хихикнула Наташка. Ей, похоже, было совсем не страшно от всех этих откровений.

– Почему – пассатижи? – не понял Евгений, пытаясь представить, как можно воздействовать слесарным инструментом на упрямое четвероногое.

– Знаешь, вот хватают человека некие темные личности, – с невинным видом взялась объяснять супруга. – Тащат куда-нибудь в подвал, привязывают к стулу и начинают пассатижами зажимать разные части тела, требуя при этом: «Говори, гад, куда деньги спрятал!»

– Что за экзотические у тебя фантазии? – поморщился Евгений, в душе все же усмехаясь. – Никто с меня никаких денег не требовал. Наоборот – даже заплатили авансом.

– Ну, – резонно заметила Наташка, – зажимая разные части тела, можно не только вымогать, но и что-то требовать. А что именно они от тебя требовали?

Евгений подумал немного, потом, вздохнув, сознался:

– Человека одного убить нужно.

– А почему именно ты должен этим заниматься? – возмутилась Наташка. – Что им, трудно было обычного киллера найти?

– Этот человек – мой давний знакомый. И очень хороший специалист. Постороннего он к себе близко бы не подпустил. А меня мог.

– И ты согласился?

– Успокойся, все хорошо, никого убивать я не буду. Наоборот, заказчикам достанется. Тут они точно просчитались.

Наташка притихла, прижалась к нему плечом. А потом робко спросила:

– А ты из-за меня согласился бы человека убить?

И снизу вверх заглянула ему в глаза.

Евгений улыбнулся, теперь уже совсем откровенно, погладил ее по волосам.

– Да я за тебя не одного человека – целый полк могу перестрелять. Дивизию!