Приказано жениться - [138]

– Отец? – изумленно прошептал гвардеец. – Но… зачем?

Он задумался, а потом зашагал к воротам парка.

Глава 10

Настя вынырнула из вязкой тьмы и обнаружила себя лежащей в непонятной комнате. Голова все еще болела, а во рту пересохло.

Неясное монотонное бормотание раздавалось над головой. Чуть скосив глаза, девушка увидела старуху, обряженную в черное, будто монашка, которая водила морщинистым пальцем по раскрытой книге в тяжелом кожаном переплете. Прислушавшись, Настя различила слова знакомых молитв. Значит, и вправду монашка, судя по отстраненному взгляду, блаженная. Такие обычно жили при монастырях.

Убедившись, что кроме блаженной никого нет, девушка приподнялась на локте.

Судя по белеными известью стенам и многочисленным иконам, висевшим в углу на стене, Настя действительно находилась в монастыре.

– Очнулась, девонька? – старушка прервала свое занятие и посмотрела на девушку своими бесцветными слезящимися глазами. – Слава Богу!

– Где я? – спросила Настя садясь.

Краем глаза девушка заметила, что одета в черное простое платье послушницы. После фрейлинских нарядов ткань показалась грубой, ворот неприятно царапал кожу.

– У нас, в скиту, – блаженная закатила глаза.

– Как в скиту? Почему? – девушка нахмурилась.

– Откуда ж я знаю? Привезли тебя в беспамятстве, сказали, темный князь в тебя вселился. Я все за тебя молилась, за душу твою.

– Как привезли? – девушка даже подпрыгнула.

– Знамо дело – в карете! Богатая такая, с гербами… – старушка перекрестилась, словно гербы были порождением темных сил. – Да ты не волнуйся, закончилась твоя земная юдоль. Здесь у тебя покой будет… постриг примешь…

– Да какой постриг? Мне же к государыне надо!

Настя вскочила с постели и подошла к выходу из кельи. При каждом резком движении голова кружилась, но девушка постаралась не обращать на это внимание. Схватившись за тяжелое металлическое кольцо, Настя изо всех сил потянула дверь на себя, но та не поддавалась. Отчаявшись, девушка бестолково задергала за кольцо, не желая смирятся с тем, что заперта в келье с полоумной старухой.

– Зря стараешься, девонька, – снова вмешалась блаженная, как выяснилось, с интересом наблюдавшая за Настиными попытками выйти. – На дверях засовы крепкие…

– Зачем меня заперли? – девушка повернулась к ней.

– Знамо дело, чтоб соблазнам не поддаться. Перед постригом князь Темный ох как любит девок смущать да в искушение вводить.

– Перед каким постригом? – Настя невольно похолодела.

– Перед завтрашним. Я ж тебе о чем толкую: в инокини тебя завтра постригут, и будешь здесь, как у Бога за пазухой…

– Что? – Настя воскликнула это слишком громко и сама поморщилась: голова вновь отозвалась тупой болью.

Внезапно вспомнились недавние разговоры с Бутурлиной, настойчивое желание уйти в монастырь, чтобы освободить жениха от данного слова. Теперь все это казалось глупым.

– Но я не хочу в монахини! И вообще мне же к государыне надо! Там заговор!

– Заговор? Иди ты! – оживилась старуха, глаза её заблестели. – А ты никак его распутать можешь?

– Могу. Только выйти дайте и кв Питерсхофф!

Смех, похожий на карканье, оборвал Настю.

– Ох, деточка, насмешила! – монахиня утерла слезы. – Кто ж тебя к государыне-то пустит. Али не знаешь, какие звери её охраняют!

– Знаю, – Настя хотела добавить, что как раз один из таких зверей и есть ее жених, но в последний момент смолчала. Опасаясь, что даже если старуха ей и поверит, то только донесет монахиням, чтобы те усилили надзор.

– Вот видишь, так что не пустит тебя никуда никто. Смирись! – морщинистые руки гладили страницы книги. – Теперь твоя жизнь здесь будет. Невестой Божьей станешь, а там, глядишь, и до настоятельницы дослужишься…

– Но я не хочу! – попыталась возразить Настя, скорее из чистого упрямства. – Споры с блаженной были бессмысленны.

– Эх, милая, кто ж тебя спрашивать будет, – махнула рукой старуха. – Тот, кто тебя привез, за тебя богатые дары посулил. А бежать отсюда некуда, скит наш в лесу стоит, звери вокруг дикие…

– А привез кто? – уцепилась девушка за эти слова. – Вы его видели?

– Да мужчина такой. Высокий. Седой весь… Одет богато, – старуха охотно делилась тем, что сама знала.

Видно, хотелось поговорить. Настя кивнула. Судя по всему, её привез Петр Григорьевич. Девушке вдруг представилось, что Гриша сам просил отца избавить его от нежеланной невесты. В глазах на мгновение потемнело.

Настя пошатнулась, оперлась спиной о стену, чтобы удержаться на ногах, но тут же выпрямилась и обругала себя. Не стал бы Григорий Белов прятаться за отцовскую спину, да и такие дела проворачивать бы не стал, а вот его отец…

Вспомнилась и встреча у фонтана, когда Белов-старший предлагал деньги, чтобы неугодная невеста сама отступилась от его сына. Болезненная слабость прошла, сменившись злостью.

– Ну, Петр Григорьевич, – прошипела Настя, сжимая кулаки, чтобы скрыть искрящие Силой пальцы. – Дай только выбраться!

Пытаясь обрести ясность мысли, девушка прошлась по комнате, затем выглянула из окна. На небольшом дворе, разбитом под огород, копошились монахини, напоминающие в своих черных одеяниях стайку грачей, а дальше, за высокой белой стеной виднелись темные сосны.