Приказано - спасти... - [47]

- Товарищ майор приказал, чтобы и раненых накормили и нам дали. Там в подвале сторожки нашли запас. А Борис Алексеевич часть сухарей им отдал. Живем, Семка!

Андрей разломил исходящую паром картошину. Обжигаясь, захрустел запеченной коркой. Чекунов продолжал молча сидеть, сжимая в руках неожиданный дар.

- Ну чего сидишь? Ешь, пока горячая. Так оно вкуснее, - Шилин внимательно глянул на друга. - Чего грустный такой? Устал что ли? Ну, чего молчишь то?

Семен поднял голову, но снова ничего не сказал.

- А знаешь, Семка, мне тоже что-то нехорошо,- неожиданно признался Андрей.

- Вот не то чтобы я боюсь. - поторопился он оправдаться перед другом. - А вот как будто давит что-то...

Снова затрещали сухие ветки под ногами. Кто-то еще шел от фургона к костру. Бойцы разом обернулись, вглядываясь в ночь. Но темнота, после отблесков пламени казалась совершенно непроглядной. Наконец показались три темные фигуры:

- Фира? - привстал Андрей.

- И не только, - пробурчала одна из фигур.

К огню, как и прошлой ночью, подошли капитан Маслеников и поддерживающая его за локоть Дольская. Однако, теперь рядом с ними шел и их новый знакомый - красноармеец Иван Филиппов.

Подошли, уселись на бревно. Только теперь, в отсветах огня, Семен заметил, что на глазах капитана нет повязки. Удивленно посмотрел на Фиру, но спросить не успел - как всегда первым влез Шилин:

- Товарищ капитан, а вам, почему повязку сняли?

- Потому что, по другому уже никак, - съязвила Фира. - Вот ведь, взрослый человек...

- Ой, Фирочка, ну хоть вы меня не пилите. Вы ведь медик, должны беречь нервы пациента. А мне Борис Алексеевич уже все сказал. Но ведь, разрешил же?

Шилин с Чекуновым переглянулись:

- А что разрешил товарищ военфельдшер? - поинтересовался, не выдержав, Чекунов.

- Повязку снять. Вижу я мужики, понимаете?! Вижу!!!

По лицу летчика, обезображенному ожогами, поползла улыбка. Страшная, кривая, но улыбка:

- Вижу...

Шилин и Чекунов заговорили, перебивая друг друга. Остановились. Глянули друг на друга и рассмеялись, смехом снимая напряжение ситуации:

- Поздравляю, товарищ капитан!

- И я, поздравляю! Выздоравливайте!

- Спасибо товарищи красноармейцы. Буду выздоравливать, обязательно - буду! Чтобы хоть на нашу прекрасную Фирочку взглянуть!

Боец Дольская покраснела так, что было видно даже в свете костра.

- А вы сейчас поглядите, - ляпнул Шилин.

Капитан помрачнел:

- Не все так сразу. Пока я только свет от тени отличаю. Но ведь раньше и этого не видел?! И все равно, я за штурвал вернусь. Слово даю! А гансам я еще все припомню. И Кулагина с Петровым, что остались в этих болотах, и других! Счет у меня длинный... Только бы до своих дойти, да снова в машину сесть...

- Так выйдем, обязательно выйдем, товарищ капитан, - подал голос, до сей поры молчавший Филиппов. - У нас командир, знаете какой! Если сказал, что выведет - значит дойдем.

- Ну, раз обещал - значит, точно дойдем. - улыбнулся своим перекошенным ртом Маслеников.

- А как зовут вашего командира? - поинтересовался Чекунов, подбрасывая веточки в костер.

- Анохин, капитан Анохин, - отозвался Иван. Своим командиром он явно гордился.

- Мы, когда по болотам шли, совсем уже загибаться с голодухи стали. А он свой паек с нами делил, но шел. И пушку с собой заставлял волочь. Мы думали, он с ней останется, но не бросит. Одна она у нас осталась.

- Так ты же вроде пехота? - усомнился Шилин.

- Да оно всё так. Вот, только, поставили нашу роту батарею прикрывать. А людей в роте - меньше половины, чем должно быть. После боя из наших командиров вообще никого не осталось. Так, теперь товарищ капитан нами и командует. Его батарея тоже под танки попала. Артиллеристы говорили, что их с пушками из училища забрали. Вот, сейчас, одна полковушка и осталась. Наверное, потому он и не разрешает ее бросать.

- А снаряды то к ней хоть есть? - задал важный для себя вопрос Чекунов.

- Есть, как не быть. Мало только. Возле реки, правда, еще пару ящиков нашли.

- А как же вы через реку перебрались?- включилась в расспросы и Фира, оправившись наконец от смущения, в которое ее вогнали слова Масленикова.

- Тоже товарищ капитан придумал, - согласно кивнул головой, со слишком большой пилоткой, Иван. - Мы реку ночью, с винтовками переплыли. Пушку потом канатом по дну перетащили. А снаряды, на маленьком плотике, тем же канатом переволокли. И "Максима" так же перебросили.

- А как же немцы? - не оставляла свои расспросы Дольская.

- А что немцы? - пожал плечами Иван. - Они на бродах сидели. А мы по краю омута прошли. Тихонько, тихонько - потом через дорогу, шмыг - и ищите ветра в поле... Сюда, вот, дошли. Денек передохнем. А завтра ночью перейдем эту дорогу и дальше двинем. К своим...

- А если немцы на дороге засаду устроили? - Чекунов, не отводил взгляда от огня. Казалось вопрос, он задал просто так, особо не интересуясь ответом. Филиппов не обратил на это внимания.

- Все равно пробьемся. Товарищ капитан свое дело знает. У нас есть два пулемета, пушка. А теперь и ваш тягач. Чем не танк?

- У меня на прицепе раненые, - поднял голову Семен. - Если под обстрел попадем, они даже вылезти не смогут. Нельзя нам в бой ввязываться. Нужно по-тихому проскочить. Лучше всего - прямо сейчас. Пока темно, пока не ждут...