Приказ - [27]
«Может, он выполняет особое задание! Тогда все в порядке. Надо только повиноваться. Все пойдет своим чередом!» — так решила пожилая дама, и это принесло ей удовлетворение. В ее холодных голубых глазах зажглись странные огоньки. Слезы? А может быть, это были смешинки? Во всяком случае, сын еще никогда не видел мать плачущей.
Они проговорили до самого утра, но так и не сказали друг другу ничего важного. Но теперь Альби был в курсе всех столичных сплетен: и о Луизе Фрювирт, и о Мари Шлерн, и о старике Лингауэре, и о щеголе Денешфаи, и о приключениях барона Гота в Табарине, короче говоря, она перемыла косточки всем, не забыв поругать и Будапешт со всеми его мерзостями военного времени.
Позже, когда Альби уже лег в постель, она вызвала к себе Лизу:
— Запомни, что господина нет дома! И ты ничего о нем не знаешь! Если будешь языком молоть, я его у тебя вырву! Ни слова даже своему жениху, ты меня поняла?
Она даже потребовала у трепетавшей от страха девушки поклясться в том, что та станет держать язык за зубами.
Лиза в ужасе дала клятву. Ей подумалось, что после этого посвящения в такую важную тайну ее довольно скучная жизнь получит неожиданную окраску. Ее охватил такой сладостный трепет, что она долго не могла уснуть. Рано утром они с Сударыней достали из гардероба старый потрепанный чемодан, засунули туда видавший виды мундир Марошффи, буквально содрогаясь от одного его вида. От этого тряпья исходил запах карболки, общественных уборных, карантинных бараков, солдатской нищеты, и все это вызвало жалость женщин. Альбин в этом казенном обмундировании прошел через все круги ада: ему приходилось ехать в вагонах, в которых перевозили скот, побывать в вокзальных изоляторах, в лагерных лазаретах, в сортирах скорых поездов.
Вдова в свое время прочла множество книг, написанных военными корреспондентами. Особое удовольствие ей доставила книга Келлермана «Война в Арденнах», но там описывались только подвиги, геройские свершения и ничего не говорилось об этом ужасном запахе. Как видно, эти военные корреспонденты, даже такие, как Бела Ландауэр, замечали лишь блеск славы, а не окопную грязь. Да, но какое отношение имеет офицер генерального штаба к этой грязи, к этому отвратительному запаху карболки, который обычно ассоциируется с санитарами, конвоирами, лагерными фельдшерами, пропахшими насквозь. Кое о чем, правда, Сударыня догадывалась.
Рано утром Лиза выволокла чемодан из квартиры. Служанка понесла его не в погреб, а к прачке Анне Шнебель в Табань. Сударыня в записке просила прачку сжечь это тряпье, а потом начисто забыть о нем, позже она-де сама все объяснит Анне. Лиза же, наслаждаясь доверенной ей тайной, едва дождалась встречи со своим женихом. Она хотела обо всем рассказать ему с единственной целью: чтобы подчеркнуть, в какие тайны ее посвящает госпожа, пусть Янош удивится.
Вдова не будила Альби. Она бесшумно расхаживала по квартире, не переставая думать о сыне. Когда Альби проснулся, он обнаружил около своей постели тщательно отглаженный штатский костюм. Тут же были белье и туфли.
— Теперь ты можешь позвонить по телефону Эрике, — посоветовала мать сыну. — Но, ради бога, выходи на улицу только в случае крайней необходимости.
Марошффи кивнул. Он и не собирался выходить из квартиры, по крайней мере до того момента, пока Петер Татар не достанет ему новые документы, как обещал. Они заранее договорились обо всем, и Альбину пока ничего не надо было делать, только терпеливо ждать.
Вдова уселась за телефон. Каждые пять минут она просила телефонистку на перегруженном коммутаторе соединить ее с квартирой барона Гота. Барышни-телефонистки терпеливо включали требуемый номер, но каждый раз выражали сожаление: абонент не отвечал. Эти бесплодные попытки продолжались до самого полудня, поэтому было решено срочно послать в Пешт с запиской Лизу.
Со всеми предосторожностями вдова написала барону несколько строк, просила его незамедлительно позвонить ей. Лиза убежала, преисполненная гордости за порученное ей столь ответственное задание, и даже не останавливалась у витрин, как она это обычно делала.
До квартиры барона Лиза добралась довольно быстро. Она долго названивала у дверей, но лакей Алекс так и не появился перед ней. Тогда она стала расспрашивать портье, который помнил ее в лицо. От него она узнала, что «барон и баронесса уехали в Вену и наверняка не скоро вернутся обратно. Все слуги получили внеочередной отпуск. Алекс, конечно, мог бы рассказать поточнее о месте пребывания барона и его дочери и сообщить об их возвращении, но его тоже нет в Будапеште — он отправился к матери в Эстергом…»
Сударыня, пересказывая все это сыну, с тревогой следила за выражением его лица, которое внезапно застыло, как маска, но ничего так и не прочитала на нем. Потом Марошффи захотел посмотреть свежие газеты, и Лиза выскользнула за ними на улицу…
К концу апреля погода постепенно улучшилась, стало меньше холодных, пасмурных и ветреных дней. Потом пришла пора пышного цветения каштанов, в Буде женщины продавали букеты роз. Во всех газетах помещались сообщения о пойманных солдатах-дезертирах, самовольно покинувших казармы. Лукачич запретил печатать сообщения о приговорах офицерам: и без того авторитет обладателей золотых звезд на погонах сильно пошатнулся.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.
Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.
Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.