Приказ: дойти до Амазонки - [28]

— Что значит — неправильные? — спросил Миронов, когда Леонид, несколько запыхавшись, прибыл с докладом.

— Ну… — протянул Леня, — не похожи они на охранников лаборатории. Одеты в камуфлу, оружие — «Калашниковы». И ведут себя очень профессионально. Маскируются так, что в пяти шагах не разглядишь.

— Как же ты их увидел? Сверху, что ли? — подколол друга Штефырца.

— Что я тебе, макака? — усмехнулся Шишов. — Кто-то из них курить вздумал, вот я и почувствовал запах. Ну а потом уже было дело техники.

— Похоже, это ребята с вертолета, — задумчиво протянул Миронов. — Хреново.

Он посмотрел на карту. До реки оставалось километров тридцать. Но впереди стоял заслон и его как-то нужно было преодолеть. Наблюдениям своего бойца Евгений доверял. Если тот сказал, что в засаде есть что-то необычное, значит, так оно и есть. Но все же следовало взглянуть самому.

Группа осталась на месте, а он с Шишовым отправился вперед.

Подобраться удалось достаточно близко, чтобы в бинокль рассмотреть затаившегося врага подробнее. Леонид был прав, в засаде сидели (а точнее — лежали) не простые охранники с плантации коки, не партизаны, а какие-то другие люди. Было их всего трое, но кто поручится, что за ними не спряталось еще пара десятков таких же?

Конечно, ликвидировать этих троих для ребят Миронова не составляло никакого труда. Да вот стоило ли связываться? Не проще обойти, как наркозаводик? Ну заберет группа еще больше к востоку, так все равно потом выйдет к реке. Что ей и требуется. А засада пусть ждет, сколько ей влезет.

Так он и решил. Но когда они с Леней вернулись к своим, все оказалось несколько сложнее. Дело в том, что Штефырца по своей привычке все же оставлял по пути следования группы кое-какие взрывающиеся сюрпризы. И вот, пока командир с Шишовым отсутствовали, оставшиеся услышали вдалеке взрыв. Эхо его было слабым, но направление, откуда пришел звук, ясно указывало — кто-то напоролся на один из Мишкиных подарков.

Это мог быть случайный человек, какой-нибудь лесной зверь, которому не спалось ясным днем. Но если это не случайность и на мине подорвался кто-то из вероятных преследователей? Тут стоило кое о чем подумать…

Нельзя сказать, чтобы капитан Митчелл был в ярости. Что поделаешь, неизбежные потери во время боевых действий… Но вот уже третий человек из его группы погибает так бездарно — напоровшись на взрывное устройство, явно заложенное теми, кого они преследуют. Рядовой Стокмен отвлекся буквально на пару секунд и наступил на противопехотную мину. Или на что-то похожее. Слава богу, это оказалась не «лягушка», выпрыгивающая после срабатывания вверх и взрывающаяся в воздухе, засыпая окрестности горячими осколками. Эта штука просто рванула под ногой Стокмена и убила его на месте. Остальные солдаты тренировано упали на землю при взрыве и не пострадали. Лишь на спины им посыпались комья земли и клочья кровавого мяса бедняги.

Да, скорее всего, это не была противопехотка, скорее что-то самодельное, потому что Стокмену не просто оторвало несчастливую ногу, а качественно изувечило все тело. Еще один черный пластиковый мешок. Придется и сюда вызывать вертолет для эвакуации. Причем только трупа, поскольку Митчелл был практически уверен, что приказа прекратить преследование он не получит и на сей раз.

Так и оказалось, когда он связался с командованием. Там, далеко, даже не сочли нужным выразить какие-нибудь эмоции по поводу гибели еще одного члена группы, а просто повторили предыдущий приказ практически слово в слово.

Так что Митчелл был не в ярости. Он просто озверел, он сам был готов взорваться, как эта проклятая мина. И потому, когда ему доложили, что следы преследуемых свернули в джунгли, а впереди расположена лесная нарколаборатория, он, поняв, что его противники не рискнули связываться с охраной или не захотели этого делать, а пошли в обход, приказал своим подчиненным не сворачивать, а идти вперед, напролом. Не жалея патронов и не оставляя никого в живых. Капитан справедливо решил, что преследуемые потеряют на обходе лагеря какое-то время и появляется шанс наконец настигнуть их.

Митчелл не учел нескольких немаловажных факторов. Во-первых, в лагере слышали звук взрыва, а во-вторых, уже обнаружили убитого часового и сейчас вся охрана находилась в высшей степени готовности к отражению атаки. Поэтому, когда солдаты группы «А» бросились на штурм лаборатории, их встретили не перепуганные от внезапности охранники, а бойцы со взведенным оружием.

Конечно, необученная охрана не могла противостоять тренированным коммандос и была уничтожена в течение получаса, но и нападавшие понесли некоторые потери. В хаотической перестрелке, завязавшейся на территории лагеря, ни один из американцев не был убит, но шальными пулями (как хотелось думать Митчеллу) ранило двоих из его команды. Ему же самому (вот эта пуля была точно шальной) прострелили рукав. Тело не задели и капитан, приказав медику перевязать раненых, остальным, еще не остывшим от схватки, отдал распоряжение поджечь здесь все, что могло гореть и немедленно продолжать преследование. Так что наркобарону, которому принадлежала эта лаборатория, не повезло почти так же, как и дону Москосо. Не считая, конечно, того, что во время нападения он находился далеко и узнал о случившемся уроне только через несколько дней.