Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты - [52]

Шрифт
Интервал

В слезах апреля есть моя слеза.
Не плачь, апрель, с моей душою пьяной,
Не плачь, апрель, все отболит, поверь.
Не плачь, апрель, слезою покаянной
Умоюсь я. А ты не плачь, апрель!
Вокруг плывет душистый запах хлеба,
А в сердце бьется радость и печаль.
На выдохе душа уходит в небо
И ввысь летит, в неведомую даль.
Раскрывшись весь, подснежник в небо смотрит.
Жизнь коротка — всему свой срок и час.
Не плачь и ты — я знаю, все проходит,
Но не любовь — она спасет всех нас!
Любовь
Звезды тают в небе без следа,
Словно свечи в храме мирозданья.
Время в пыль стирает города,
Оставляя пепел и преданья.
Так на чем же держится Земля,
Если все так зыбко и мгновенно?
Но зачем я так люблю тебя,
Так безумно и самозабвенно?
Сгорает сердце мое,
Сгорает, словно комета
Я знаю: любовь нас спасет,
И ты тоже знаешь об этом.
Для любви нет времени границ,
И она за гранью пониманья.
Перед ней все царства пали ниц,
Перед ней склонились мирозданья.
Знаю я, что все вернется вновь
На круги другого измеренья.
Все исчезнет, только не любовь.
Это точно, это без сомненья!
За мужчин
Будет день, наполненный до края,
Много будет правильных тостов.
Не забудьте, рюмки поднимая,
Тост сказать за наших мужиков!
Встали дружно, и не нужно спору,
Не жалейте самых теплых слов.
Надо стоя выпить за опору,
За любимых наших мужиков!
Мужики бывают, словно дети:
С ними очень трудно совладать.
Но они роднее всех на свете,
Надо их любить и уважать.
Потому эмоций не жалейте:
Все мужчины наши хороши!
Сами, зная меру, им налейте,
И скажите стоя, от души:
«За мужчин — сильных и красивых,
За мужчин — умных и любимых,
За мужчин за наших за самых настоящих,
Любимых и родных!»
Все пройдет
Сквозь синеву весеннюю
Плыву я по течению
по волнам майских дней.
И вижу лишь хорошее,
И ты еще дороже мне
и ближе и родней.
Звезд россыпи качаются,
И в небе отражается любовь твоя ко мне.
И с облаками дальними
Относит боль с печалями,
как в мимолетном сне.
Все пройдет и все опять вернется,
Все пройдет, любая сердца боль.
Все пройдет, пусть звезды сменит солнце,
Все пройдет, останется любовь.
Прольются дни осенние,
Но в сердце, тем не менее, останется тепло.
Пусть осень не старается,
Твое тепло останется —
так будет все равно.
Морозные и длинные
Растают ночи зимние,
весна наступит вновь.
Мне в это свято верится,
Пусть только не изменится
моя к тебе любовь.
Любовь и влюбленность
Первая влюбленность тает, как комета,
И блестят на небе капли первых слез.
Ничего наивнее и прекрасней нету,
Ничего серьезного. Только все всерьез.
Осмотреться бы чуть-чуть и увидеть надо:
Звезды с неба падают, только приглядись.
А любовь она всегда где-то очень рядом,
Странно так устроена эта наша жизнь.
Любовь и влюбленность очень похожи,
Как счастье и радость, как сон и мечта.
Любовь и влюбленность… Знаю я все же:
Влюбленность проходит, любовь — никогда.
От влюбленности всегда много шума, гама,
Ревность и измены, и слезы, и печаль.
А любви проверенной этого не надо:
Сердце смотрит в небеса, в неземную даль.
Да, влюбленность может стать верною любовью,
А любовь влюбленностью — это никогда,
Я своей влюбленности от тебя не скрою,
А любовь придет потом раз и навсегда!
Океан
Манит нас океанская даль
На волне белоснежно-игривой,
Горизонта лазурь и эмаль,
Острова, берега и проливы.
Океан — это наши мечты.
Мы забыли реальность, а вспомни:
Звезды падали нам с высоты,
Как счастливые дни на ладони.
Корабли в синей дали
К горизонту подходят — и тают.
Словно дни нашей любви
Исчезают они, исчезают.
Манит нас золотая луна,
Млечный путь, словно к счастью дорога,
И поет о разлуке волна,
И от этого грустно немного.
Океан — это наша любовь,
А в любви нет на сердце печали.
Мы забыли, забыли с тобой,
Что сойдем на последнем причале.
Ива
Что-то ива загрустила,
У реки склонилась,
Ветви в воду опустила
Что тебе приснилось?
То ли холод января
Да морозов грубость,
То ли молодость моя,
То ли моя юность.
До зимы далеко,
Далеко-далече,
А сердце песни поет,
А песня сердце лечит.
Ну и пусть немного жаль,
Что уходит лето.
Так что, ива, брось печаль,
Не жалей об этом.
Понапрасну что грустить,
Если песня льется?
Будем петь и будем жить,
Пока сердце бьется!
Словно в сказке золотой
Словно в сказке золотой
Засыпает лес ночной,
И деревьям снится лето
Под багряною луной.
И тебе, я знаю, тоже
Лето ближе и дороже.
Но вернуть его нам вряд ли
В этом мире кто поможет.
Это лето кончилось,
Больше не вернется.
Отчего так сердце,
Замирая, бьется?
Это лето кончилось.
Или показалось?
Это лето кончилось,
А любовь осталась.
В золоте осенний лес
Полон сказок и чудес,
И на нас с тобою смотрят
Звезды синие с небес.
Обмануть себя нельзя:
Я гляжу в твои глаза,
А в глазах блестит, я вижу,
С неба павшая звезда.
У моря нет конца и нет начала
У моря нет конца и нет начала.
Земля без моря — это не земля.
Отходят яхты тихо от причала,
И ты с улыбкой смотришь на меня.
У моря нет ни капли постоянства:
Печаль и радость, штили и шторма.
Еще не все изведаны пространства:
Хранит оно сокровищ закрома.
А ты — как море: я тобой любуюсь,
Люблю, как море, и еще сильней.
И ты — как море. И с тобой целуясь,
Тону я в море нежности твоей.
У моря нет ни радости, ни горя,
Его обходит счастье и печаль.
Есть красота бездонная у моря,
И есть мечта, и неземная даль…
У моря нет той теплоты сердечной,

Рекомендуем почитать
Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


...Азорские острова

Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.


В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Записки сотрудницы Смерша

Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.