Приходите в мой дом. Разговоры по душам о России, о вере, о любви. Золотые хиты - [3]

Но, Леня, Леня, Ленька Пантелеев,

В Москве ты сделал слишком много дел.

Я — за творческий кипеж!

Красивая и очень харизматичная женщина. С ярким темпераментом и сильным именем — Виктория. Певица, искренняя в своих песнях, не предназначенных для какой-то определенной публики. Их любят самые разные люди, часто не имеющие ничего общего, кроме того, что они — поклонники Виктории Цыгановой. Певицы, которая честно относится к своему делу и любит его. А главное, по-настоящему уважает своих зрителей и свой талант.

— Виктория, вы — капитанская дочка?

— Ну, да! Родилась я в Хабаровске, там же родилась моя мама, а папа у меня родился под Ленинградом, получил военное образование, и — на Дальний Восток, на Тихоокеанский флот. Детство у меня было совершенно беззаботным, я выросла в большой, очень дружной семье. У моей бабушки было восемь детей, а у меня — три тети, четыре дяди и мноого двоюродных братьев. Жили мы все вместе — молодые семьи, своих квартир не было, только строились, вот и росли гурьбой. Мы отмечали все праздники. Самым любимым и самым главным был день Победы. Бабушка с дедушкой строили Комсомольск-на-Амуре, а потом переехали в Хабаровск, и улицу, которую они застраивали сами, так и назвали — улица Победы. И была у нас добрая традиция: 9 мая около нашего дома, под огромной развесистой черемухой накрывали стол. И собирались все родственники, все соседи, приносили еду, у кого, что было, и отмечали этот праздник всем миром. Любой человек, который проходил в это время по улице, мог сесть за стол и выпить, и закусить.

А еще семья у нас была очень музыкальная. Моя бабушка играла на ложках, на балалайке. Дед играл на гармошке, на баяне, и они играли дуэтом. Я раньше считала, что все должны так уметь. Дед очень любил песню «Когда б имел златые горы». Он так ее голосил! В нашей семье многие получили музыкальное образование. Мы раскладывали народные песни на голоса и пели. Мне это казалось совершенно обычным делом. Это сегодня я понимаю, что уметь петь, иметь слух — дар Божий.

С братьями я часто ходила на рыбалку. А как-то, когда нам было по три года, мой двоюродный брат Вадим, увел меня на Амур. А это бешеная река с сильнейшим течением, с обрывистыми, крутыми берегами и мощными подводными течениями. В это время неподалеку проезжал брат дедушки и видит: двое белобрысых детей стоят по пояс в воде. Совсем маленькие дети, и рядом никого из взрослых. Ну, дедушка остановился, решил узнать, что здесь дети-то делают? Когда он уже спускался к реке, он понял, что детей он где-то видел, что дети, оказывается, еще и хозяйские — свои. Он к нам подбежал:

— Вадим, вы что здесь делаете?! Вы как здесь очутились?

На что мой трехгодовалый брат сообщил:

— Ик пить захотел…

Привел меня попить. И не куда-нибудь — на Амур! Чтоб уж точно напилась! Ну, в общем, дедушка нас — под мышку и домой. А там, конечно, все с ума посходили. И дорога-то неблизкая: надо было спуститься с одной горки, с другой горки. Пройти до реки приличное расстояние. Да еще ходят машины…

— А как познакомились ваши родители?

— Мама тогда еще училась в школе, а папа приехал в Хабаровск в отпуск, и они познакомились на танцах. Папа рассказывал поэтичную историю. Мама покупала билетик на танц. площадку, и тут папа ее и увидел: «она нагнулась к окошечку кассы, а из него светил свет, я увидел белоснежное лицо этой девушки, и был сразу покорен». Мама, действительно, у меня была очень красивой женщиной, а в юности — неописуемо. Она была любимой дочкой у дедушки, очень на него похожей. И папа целый год ухаживал, ходил к родителям, писал письма, стихи. И когда мама окончила школу, они сразу поженились. Правда, перед этим она поступила в педагогическое училище. Это было родительским условием. Но бабушка с дедушкой папу моего приняли сразу и любили его до конца дней. Папа у меня был очень веселый, компанейский человек. Очень добрый и рукастый! Он сам шил нам шубы, шапки, делал мебель. Он мог солить рыбу, выделывать шкуры. У него, действительно, были золотые руки. А еще у него было очень много талантов. Папа замечательно рисовал, у него был абсолютный музыкальный слух, он играл на пианино, на гитаре. И не просто на гитаре, а в джаз-банде на соло-гитаре. Его брали в Академию художеств Санкт-Петербурга без экзаменов, но дедушка, его отец, был очень строгим человеком и заядлым коммунистом. Он сказал: «Юрка, все эти композиторы, художники — они алкоголики, пьяницы! Ты пойдешь в военное училище!» И папа пошел. Хотя, пьяницы, конечно, есть везде.

А дома у нас висели картины, которые рисовал папа, у него удивительно получались пейзажи и портреты. У меня над кроватью висел портрет Бетховена, перерисованный папой. Я засыпала под его строгим взглядом. Потом, когда я училась в музыкальной школе, все время на него смотрела, и он меня вдохновлял!

— В школе нравилось учиться?

— Училась я хорошо, учеба мне давалась очень легко. Я росла в такой любви, что заставлять учиться, меня было не надо. Конечно, любимым предметом была литература. Я всегда писала очень хорошие сочинения. И до сих пор иногда пишу: эссе, рассказы, путевые заметки. Вот так лежит, лежит у меня блокнот, я смотрю: так много листов! Сяду, чего-нибудь напишу. Стараюсь тренировать себя, не лениться. Вообще, родители дали мне хорошую внутреннюю дисциплину. Я все время делаю зарядку, слежу за тем, как я выгляжу и считаю, что это человека тонизирует. Тут можно вспомнить Чехова: «В человеке все должно быть прекрасно». Но на самом деле, у меня достаточно непростой характер. Я могу быть хмурой, злой, раздражительной, но моя задача — с этим бороться. Чтобы не омрачать этот мир своим унынием.