Приговоренные ко тьме - [84]
— Я бы это сделал и в прошлый раз, мой дорогой кузен, если бы не всем известные обстоятельства, поспешность моих воинов и предательство коварных женщин. Сейчас, наученные собственными ошибками, мы должны свести все риски к минимуму, а грядущий триумф с лихвой восполнит все наши текущие затраты.
За глаза же Людовик в разговоре со своими людьми желчно говорил, что не будет большой беды, если кошелек графа Адальберта Богатого слегка похудеет. Скупости Людовика сопутствовали и другие малоприятные черты, очень скоро Адальберт грустно подметил для себя определенную тенденцию — Людовик в захваченных городах всюду оставлял гарнизон из своих людей, на содержание которого выписывалась весьма кругленькая сумма, тогда как тосканцы оставались в походном войске, принимая на себя все возможные риски, которые таит в себе поход по вражеской территории.
Время шло, Людовик продвигался к Вероне, его войско постепенно уменьшалось, становясь все более тосканским по составу, а Беренгарий по-прежнему избегал серьезных столкновений. Людовик беспрестанно писал ему письма, приказывая подчиниться воле императора и папы, Беренгарий в ответах своих упрекал бургундца в нарушении клятвы. 14 июля 904 года глазам Людовика предстала красавица Верона.
Надеждам бургундцев на решительное сражение и тут не суждено было сбыться. Беренгарий отдал Верону без боя и, по слухам, окопался на своем последнем рубеже обороны, в Аквилее и маленьком Фриуле, где он с новой энергией принялся забрасывать венгров умоляющими письмами о помощи. Людовик торжественно въехал в Верону, где был гостеприимно встречен местным епископом Адалардо, сумевшим не менее прытко, чем Сигифред, сориентироваться в сложной для себя обстановке. Император с пятьюдесятью бургундцами разместился в северной части города, наиболее укрепленной и соединенной с остальным городом живописным мостом через своенравную Адиджу. Тосканцам, коих насчитывалось около семи сотен, было предложено разместиться в южной части города и пригородных селениях, правда исключение было сделано для Адальберта и его главных придворных, но Адальберт, оскорбившись в душе, отказался и пожелал быть вместе со своими людьми.
Следуя особенностям своей натуры, Людовик решил отметить бескровное взятие Вероны несколькими днями торжественных празднеств за счет тосканской казны, с щедрыми подарками в адрес местных церквей, а также с выдачей бесплатного хлеба, вина и мяса горожанам. Напрасно ряд советников Людовика просили его продолжить поход на последнюю цитадель Беренгария. Людовик отмахнулся от них, как от мух.
— Беренгарий загнан, как олень на охоте, венгры отказали ему в поддержке, а мои люди требуют отдыха и компенсаций за свои тяготы. И я их в этом понимаю.
— Тем не менее, его войско способно на один решительный удар, и было бы разумно, ваше высочество, не давать ему ни одного шанса на успех, — подталкивал Людовика к продолжению похода Адальберт.
— А вы знаете, мой дорогой кузен, вчера я и вовсе получил сообщение о внезапной кончине Беренгария. Он то ли утонул во время переправы через Тальяменто, то ли упал с лошади.
— То ли он нас намеренно вводит в заблуждение, затягивая время, ваше высочество, — в тон ему насмешливо говорил Адальберт.
Людовик, подумав, решился:
— Ну хорошо, вы, быть может, правы, еще три дня отдыха, и мы двинемся двумя отрядами на Виченцу и Падую, загоняя мышку в угол.
В этот же день тосканские разъезды доложили своему хозяину, что основные фриульские силы во главе с Беренгарием стоят в Виченце, всего в тридцати трех милях от Вероны, преграждая путь Людовика в родовые владения фриульских маркграфов. Численность отряда Беренгария составляла, по оценкам шпионов, около пятисот человек.
Адальберт остаток дня провел в раздумьях, не открывая никому своих мыслей. По всему выходило, что Беренгарий сделал ставку в своем сопротивлении на стены Виченцы, и этот выбор был вполне разумен. Оценив обстановку, тосканский маркиз приходил к выводу, что в открытом бою шансы Беренгария против его с Людовиком войска невелики, но тосканцы при этом дорого заплатят за победу. Понимая это, Беренгарий, возможно, попробует отсидеться за крепкими стенами Виченцы, и эта осада примет затяжной характер. Сходу Виченцу не взять, остается только, обложив город, подтягивать силы из захваченных Людовиком земель. Война в этом случае затянется на несколько месяцев, что для Адальберта будет накладно, а в сухом остатке в выигрыше окажется этот индюк Людовик. Адальберту же, помня наставления папы Сергия, необходимо было как можно скорее завершить эту кампанию, и он, видя несговорчивость горы и следуя примеру Магомета, решил ускорить события.
Эпизод 23. 1658-й год с даты основания Рима, 18-й год правления базилевса Льва Мудрого, 4-й год правления императора Запада Людовика Прованского (19—21 июля 904 года от Рождества Христова)
Вечером следующего дня в обеденную залу графского дворца в Виченце, где обильным ужином угощался король Беренгарий в небольшой компании своих ближайших соратников, был доставлен гонец с письмом от сиятельного графа Адальберта. Беренгарий как раз расправлялся с великолепнейшим утиным жарким, и приезд гонца из вражеского лагеря встретил усталой презрительной улыбкой.
«Трупный синод» — первая книга исторической серии «Kyrie Eleison» о средневековой Италии конца IX — первой половины X веков. Это время окончательного упадка империи Карла Великого и нравственного падения Римско-католической церкви, приведшее к суду над умершим папой и установлению в Риме власти двух женщин — супруги и дочери сенатора Теофилакта, прославившихся своей красотой и развращенностью. В истории Римско-католической церкви этот период носит название «порнократия» или «правление шлюх».
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
«Сионская любовь» — это прежде всего книга о любви двух юных сердец: Амнона, принца и пастуха, и прекрасной Тамар. Действие происходит на историческом фоне древнего Иудейского царства в VII–VIII веках до н. э. — время вторжения ассирийских завоевателей в Иудею и эпоха борьбы с язычеством в еврейской среде. Сложный сюжет, романтика и героика, величие природы, столкновение добрых и злых сил, счастливая развязка — вот некоторые черты этого увлекательного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Микерия Нильская Лилия» ученого-ориенталиста, журналиста и писателя О. И Сенковского (1800–1858) — любопытная египетская фантазия, не переиздававшаяся более 150 лет. Глубокомысленные египтософские построения сочетаются в этой повести с вольтерьянским остроумием и пародийной наукообразностью. Издание сопровождается оригинальными иллюстрациями.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.