Приговоренные ко тьме - [55]
Тем временем в базилике Святого Петра разворачивалась еще более драматическая сцена. Прорвав оборону защитников города Льва по причине предательства и малодушия в ее рядах, тосканцы ворвались на Ватиканскую площадь и устремились к базилике. Их будто горным потоком нагнала и поглотила толпа беснующейся черни, радостно предвкушавшей легкую и богатую поживу в зданиях великой церкви. Больших трудов стоило Адальберту и Христофору остановить эту толпу и не допустить разгрома главной святыни католичества — для этого в дело пришлось пустить, оружие и несколько наиболее ретивых мародеров остались лежать на плотно утоптанной земле. Оставив толпу на площади, Христофор с ближайшими соратниками и тремя десятками человек охраны Адальберта прошел в базилику.
Их не встретил никто. Все защитники папы Льва разбежались, а некоторые из них за свою преданность поплатились жизнью. В глубине центрального нефа перед алтарем печально стоял брошенный всеми понтифик, всего месяц назад трепетно благословлявший Господа и народ Рима за свое избрание. Папа недвижимо смотрел на приближающихся заговорщиков, одни губы его шептали молитву — Лев Пятый готовился к последнему испытанию в своей жизни. Оставив всех сзади себя, к нему приблизился Христофор и схватил Льва за папский паллий.
— Сим низвергаем тебя! — проорал он в ухо Льву и, с силой дернув того за паллий, усадил папу на колени. Папа Лев не сопротивлялся и не сделал попытки подняться, лицо его еще более побелело, глаза были устремлены на распятие, которое он держал в руках перед собой. Заметив это, Христофор вырвал распятие из рук папы и силой пригнул его голову к каменному полу. С головы Льва слетела тиара и покатилась по плитам церкви. Священники, вошедшие с Христофором, испуганно закрестились.
— Преступным путем став папой, ты изверг себя из лона христианской церкви, — громогласно вещал Христофор, все более выходя из себя, видя овечью безропотность понтифика. Для Христофора куда лучше и проще было, если бы Лев решился встретить их с оружием в руках или хотя бы проклятием на устах.
— Заковать в кандалы и бросить до суда в подвалы папского дворца того, кто называл себя епископом Рима, — прогремел Христофор, обращаясь к охране.
Выйдя к толпе, кардинал Христофор повторил свое обвинение, брошенное Льву:
— Преступным путем став папой, священник Лев из Ардеи изверг себя тем самым из лона христианской церкви. Трон Святого Петра пуст, и да благословит Господь народ Рима на достойный и праведный выбор своего нового пастора!
Рядом с ним стоял маркграф Тосканы Адальберт со своей женой Бертой, лицо последней раскраснелось, как солнце на зимнем закате, глаза излучали слепящий победоносный блеск. В этот момент она казалась красивейшей и грозной одновременно. Сам же Адальберт дивился всплеску своей внезапно обнаружившейся храбрости, безмерно гордился собой и ликовал от того, что его решительный поступок внезапно разрешил все его основные проблемы. Надо же, все получилось, отныне для него ничего невозможного в этой стране нет!
Настроение Адальберту вскоре подпортила весть о том, что Теофилакт со своими людьми благополучно ускользнул из-под грозящего ему ареста и расположился совсем рядом от него, в Замке Ангела. Берта со свойственной ей горячностью приказала немедля атаковать замок. В сторону осажденных были брошены две сотни тосканских ланциариев, которых возглавил верный граф Хильдебранд. Тосканцы попытались сходу, ввиду отсутствия осадных орудий и тарана, с одними только лестницами подняться на стены замка. По пути следования к замку они претерпели три жестоких обстрела лучниками Теофилакта, потеряв два десятка человек, а сам Хильдебранд получил ранение руки. Однако полностью атаку остановили не стрелы римской милиции, а извергшийся из сифонов, поднятых на стены крепости, греческий огонь, так к месту заготовленный Теофилактом. Вопли ужаса раздались у всех лицезревших это невиданное и смертоносное зрелище. Тосканцы бросились бежать, толпа римлян, заполонившая оба берега Тибра, обмелела более чем наполовину. Вторая за день атака на Замок Ангела закончилась тем же, чем и первая.
В те же самые минуты, когда Теофилакт, подобно сказочному огнедышащему дракону, извергал огонь на мятежный город, вселяя страх и смятение в сердца его жителей, по растрескавшимся ступеням, ведущим в мрачные подвалы Города Льва, спускался, вдыхая дурманящий запах казематной плесени, несчастный молодой человек, тридцать дней бывший главой христианского мира и видевший теперь в случившемся плату за свои несуществующие грехи и за не успевшую развиться гордыню. Его смиренность и благочестие впоследствии даже самому Лео Таксилю58, известному хулителю папства, не позволят произнести о Льве Пятом ни одного плохого слова.
Эпизод 16. 1657-й год с даты основания Рима, 18-й год правления базилевса Льва Мудрого, 3-й год правления императора Запада Людовика Прованского (октябрь-ноябрь 903 года от Рождества Христова)
Каждый турист, посещающий Рим, вне зависимости от своих религиозных убеждений и даже при отсутствии таковых, как правило и прежде всего, стремится увидеть главную цитадель христианского мира — Ватикан, чтобы осязаемо ощутить величие, дух и торжественность этого места, услышать биение сердца европейской цивилизации, собственными глазами лицезреть непостижимые для прочих сокровища, созданные руками человеческими во славу Господа. И каждый, посещающий Рим, не может не обратить внимание на до сих пор производящий впечатление грозной суровой твердыни Замок Святого Ангела, он же мавзолей Адриана, он же тюрьма Теодориха, он же впоследствии Замок Кресченция, находящийся всего в нескольких сотнях метров от площади Святого Петра. Как верный сторожевой пес, караулит он папскую резиденцию и старыми очами своих бойниц внимательно наблюдает за всеми, кто идет в Ватикан. Построенный еще во втором веке императором Адрианом в качестве усыпальницы для него и его семьи, этот замок стал затем активнейшим участником всех потрясений, настигавших Рим в следующие столетия. Уникальным и от того одиноким памятником горделивого и воинственного Средневековья стоит он по сию пору, подчеркнуто выделяясь среди современных жизнерадостных улиц Рима и почтенно-благочестивых зданий древних церквей.
«Трупный синод» — первая книга исторической серии «Kyrie Eleison» о средневековой Италии конца IX — первой половины X веков. Это время окончательного упадка империи Карла Великого и нравственного падения Римско-католической церкви, приведшее к суду над умершим папой и установлению в Риме власти двух женщин — супруги и дочери сенатора Теофилакта, прославившихся своей красотой и развращенностью. В истории Римско-католической церкви этот период носит название «порнократия» или «правление шлюх».
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
В Истерли Холле подрастает новое поколение. Брайди Брамптон во многом похожа на свою мать. Она решительная, справедливая и преданная. Детство заканчивается, когда над Европой сгущаются грозовые тучи – возникает угроза новой войны. Девушка разрывается между долгом перед семьей и жгучим желанием оказаться на линии фронта, чтобы притормозить ход истории. Но судьба преподносит злой сюрприз: один из самых близких людей Брайди становится по другую сторону баррикад.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.