Приговоренные ко тьме - [53]
Началась суматоха. К Теофилакту выскочила, невзирая на все правила этикета, растрепанная после сна и еле одетая Теодора. Ей не надо было долго объяснять, Теодора сразу поняла всю опасность положения. Свой дом волею судеб приходилось оставлять, причем, скорее всего, на разграбление дикой римской черни, ибо никакую серьезную осаду их дом выдержать не смог бы. А значит, дело неминуемо кончилось бы их арестом.
Спустя полчаса кавалькада всадников, в том числе и сидящая по-мужски Теодора, в том числе и устроившиеся на руках верных слуг дочери Теофилакта, вылетела из ворот дома на Авентинском холме.
Гул набата становился все громче и с каждой минутой звучал все грознее. К хору колоколов постепенно присоединялись все больше и больше римских церквей. Все это вселяло неясную тревогу в сердце Мароции, которая испуганно прижималась к слуге и всматривалась в мелькавшие перед ее глазами лица горожан, спешно расступающихся перед несущимися всадниками.
В считанные минуты Теофилакт со своей свитой достиг Цирка Максимуса, некогда самого грандиозного ипподрома в Риме. В отличие от сегодняшнего времени, оставившего нам от Цирка, по сути, только рельефный оттиск своего присутствия у подножия Авентина, в девятом веке Большой Цирк еще представлял собой печальную груду развалин, основная часть строительного материала которого была растащена на новые здания во времена лангобардов. В любой другой момент Теофилакт, оказавшись среди обломков былого величия рухнувшей империи, не отказал бы себе в удовольствии пофилософствовать насчет суетности и тленности всего сущего. Однако на сей раз ему перво-наперво важно было встретить среди этих развалин оставшиеся верными своему консулу две сотни (лишь две сотни!) людей в полном воинском облачении, которых созвал сюда Кресченций. Теофилакт, воздав хвалу Небесам, приказал немедленно двигаться к Ватиканскому холму.
Людские ручейки, встречающиеся им на пути, по мере приближения к городу Льва мало-помалу начинали становиться все шире и оживленнее, вскоре всадники услышали и голос города. Услышанное им не добавило оптимизма. Разгоряченные римляне кричали о бессовестном подкупе сенаторов и священников греками, о том, что справедливо избранный папой кардинал Христофор обманом лишен престола дабы его заняла жалкая марионетка Теофилактов, что попраны (в который уже раз!) все устои святой Церкви, что хищная Византия вновь пытается установить свое господство над Римом, и прочая, и прочая. Видя всадников, одежда которых не оставляла сомнений в их греческом происхождении, горожане, все более осмеливаясь, грозили им вслед кулаками и выкрикивали кровожадные угрозы. Теофилакт не узнавал Рим!
Конечно, неправдой будет сказать, что он вовсе не получал никаких сигналов о готовившихся беспорядках в городе. Такие сигналы к нему начали поступать сразу после папских выборов, но он самоуверенно понадеялся на свой авторитет в Сенате и безусловную верность ему римской милиции. А кроме того, Теофилакт, вихрем пролетая по улицам Рима, имел основания сейчас всерьез сетовать на папу. Если бы не мягкотелость Льва, боящегося обидеть твердым словом каждого встречного и поперечного, он давно бы выставил за пределы Рима тосканский отряд Адальберта, по многочисленности своей и снаряжению явно не тянувший на обычное сопровождение миролюбивого сеньора. Если бы не склонность Льва к всепрощению, за истекший месяц можно было бы препроводить прочь из города и лишить сана наиболее ретивых сторонников Христофора, а самого кардинала-смутьяна вновь подвергнуть интердикту. Если бы не Лев, Теофилакт к сегодняшнему дню, наконец, уже очистил бы Сенат от тех, кто проявил малодушие еще на выборах папы. Все они, по всей видимости, загодя получили щедрое подношение от Адальберта и теперь, проиграв выборы, их хозяин, очевидно, нашел свои рычаги воздействия на их волю и совесть, принудив пойти на открытый мятеж. Впервые со дня своего появления в Риме Теофилакт чувствовал себя в городе чужим и непрошеным.
Но все еще, возможно, поправимо. Главное, успеть к Ватикану ранее, чем тосканцы доберутся до папы. Каким бы ни был Лев, но в глазах всего мира, а в глазах римлян особенно, он прежде всего глава Церкви и наместник Апостола на земле, и, следовательно, ему возможно будет найти правильные слова к разуму и сердцу горожан. Главное — успеть…
Вылетев на левый берег Тибра недалеко от Фабрициева моста, Теофилакт не решился переправляться на противоположный берег, так как мост был полностью забит толпой. Решив переправиться в Ватикан через мост Элия, Теофилакт продолжил движение вдоль набережной, наблюдая за событиями, разворачивающимися на правом берегу. Увиденное им поневоле повергало в уныние, в какой-то момент он почувствовал даже, что у него и вовсе опускаются руки. На другой стороне реки бесновалась трастеверинская толпа, никогда не испытывавшая дефицит в маргинальных личностях, а сейчас в своем течении бурно устремлявшаяся по направлению к Городу Льва. Однако Теофилакт был ошеломлен и раздавлен не видом этой самой толпы, а распахнутыми настежь воротами папского города. По всему выходило, что тосканцы взяли Город Льва и понтифик, вероятно, уже находится в их руках.
«Трупный синод» — первая книга исторической серии «Kyrie Eleison» о средневековой Италии конца IX — первой половины X веков. Это время окончательного упадка империи Карла Великого и нравственного падения Римско-католической церкви, приведшее к суду над умершим папой и установлению в Риме власти двух женщин — супруги и дочери сенатора Теофилакта, прославившихся своей красотой и развращенностью. В истории Римско-католической церкви этот период носит название «порнократия» или «правление шлюх».
Властительница Рима. Герцогиня Сполетская, маркиза Тосканская, супруга итальянского короля. Убийца пап Иоанна Х и Стефана VII. Любовница пап Сергия III, Анастасия III, Льва VI. Мать принцепса Альбериха. Мать и — о, ужас! — любовница папы Иоанна XI, бабка и — ……! — любовница папы Иоанна XII. Это все о ней. О прекрасной и порочной, преступной и обольстительной Мароции Теофилакт. «Выживая — выживай!» — третья книга серии «Kyrie Eleison» о периоде порнократии в истории Римско-католической церкви.
В Истерли Холле подрастает новое поколение. Брайди Брамптон во многом похожа на свою мать. Она решительная, справедливая и преданная. Детство заканчивается, когда над Европой сгущаются грозовые тучи – возникает угроза новой войны. Девушка разрывается между долгом перед семьей и жгучим желанием оказаться на линии фронта, чтобы притормозить ход истории. Но судьба преподносит злой сюрприз: один из самых близких людей Брайди становится по другую сторону баррикад.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.