Приговорен к расстрелу - [21]

Тренером оказалась молодая грузинка лет двадцати пяти. Она представилась: «Тейя». Вела себя дружелюбно, но тут же попросила прыгнуть в бассейн и «продемонстрировать свой стиль». Я почти год не тренировался (не считая короткого периода после побега из лечебницы) и честно признался Тейе, что не в форме, но могу быстро ее набрать за несколько недель и показать результат, близкий к моему наилучшему. Потом прыгнул в бассейн и сделал несколько кругов, в то время как Тейя хронометрировала и наблюдала. Время оказалось хуже моего высшего результата, но все же явно лучшим, чем результаты местных пловцов. Тейя была довольна. Она велела мне прийти на следующий день в спорткомитет и принести все мои бумаги. Они попытаются добыть мне прописку!

Чего я не знал в то время, так это то, что отец Тейи был военным высокого ранга в Грузии. Отныне мою дорогу облегчали не только спортивные заслуги, но и то, что я имел дело с кем-то, кто имел связи, блат.

Я пришел в спорткомитет с бумагами. Чиновник, который уже переговорил с Тейей, встретил меня с улыбкой: «Я слышал, ты хороший пловец на спине. Нам такие нужны. Но надо сначала найти тебе работу». С этими словами он взял мои документы, включая диплом об окончании техникума, и вышел, чтобы сделать несколько звонков. Вернулся примерно через час с довольным видом.

«Ты будешь работать инженером на местном заводе, который делает…», — он сверился с бумагами, — «… сельхозмашины». Затем взял другую бумагу и прочел, опять не скрывая довольства собой: «Будешь получать 126 рублей в месяц. Тебе дадут место в заводском общежитии. Можешь идти сегодня на завод и устраиваться. Спросишь главного инженера. Я с ним переговорю». И крепко пожал руку: «С тобой все в порядке». Тейя, нетерпеливо ожидавшая меня в приемной, коротко переговорила с чиновником и сказала: «Можешь начинать тренировки в понедельник».

За день до этого я был безработным, без прописки в пограничном городе. А уже на следующий день у меня имелись прилично оплачиваемая работа, место в общежитии и место в команде пловцов - прекрасная «крыша», о которой можно только мечтать. Я с благодарностью думал о бесконечных часах тренировок в заполненных паром, плохо проветриваемых и в избытке хлорированных бассейнах Сибири.

Отправившись на завод, расположенный на городской окраине, без проблем прошел через проходную, показав бумажку, которую дали в спорткомитете. Мой новый руководитель, главный инженер и начальник производства, оказался русским. Этот костистый пожилой человек, по имени Иван Петрович, с несколько затравленным выражением лица, был вынужден молиться одновременно двум богам — производственному плану и указаниям партии.

Ивану Петровичу вовсе не улыбалась перспектива иметь в нагрузку работника-спортсмена, которого, вероятнее всего, не будет видно на заводе добрую половину года. Но у него не оставалось выбора; он должен был подчиниться указанию спорткомитета, которое пришло к нему через партком. Спорт являлся приоритетным видом деятельности, так как отражал волю государства представить СССР на международном уровне как в высшей степени жизнеспособное общество. Цифры спортивных достижений на региональных и республиканских соревнованиях постоянно использовались в государственных пропагандистских материалах. Советский «непрофессиональный» спорт превратился в гигантскую машину, порождавшую олимпийских и мировых чемпионов, победы которых позволяли руководству страны купаться в отраженном свете их славы. Как русский, в этом южном городе я имел только один шанс на выживание — показав лучшее время заплыва на спине на 100 и 200 метров.

Иван Петрович отвел меня в цех, чтобы познакомить с обязанностями. По идее он должен был найти мне такую должность, которая допускала бы частые отлучки, что немаловажно для работающего спортсмена. Так я стал тем, кого называли «толкач», иными словами человеком, который пытается устранить узкие места в поставках и в процессе производства, лично контактируя с теми, чья некомпетентность эти узкие места и создала. Иногда меня откомандировывали на другие заводы и базы снабжения, чтобы добыть недостающие материалы и детали. Если делать все, как следует, то эта деятельность требовала способностей детектива и знания многих технических аспектов производства в сочетании с хваткой бульдога и коммуникабельностью дипломата.

Уже через несколько дней мне по-настоящему понравилась моя работа. Она давала личную свободу и доступ к руководству завода, которое делало мне поблажки для достижения производственных целей. Часто приходилось принимать мгновенные решения о приемлемых допусках, не угрожающих конечному продукту, о непредусмотренных конструкторами изменениях в оборудовании, склонять рабочих и мастеров к принятию нестандартных, а то и полулегальных мер.

Понятно, что основная личная задача, которая передо мной стояла, — использовать свободное время для тренировок к предстоящим соревнованиям, тайно готовясь к побегу. Это было отличное прикрытие! Под этим прикрытием можно было изучить и возможности пересечения границы по суше и по воде. Я решил планировать заплыв. А тем временем вести нормальную жизнь, насколько это возможно.