Приговор: Жить - [56]

— Вот тут ты и попалась. Нет у меня носового платка. С детства терпеть их не могу.

— Синий клетчатый платок в левом кармане пиджака. Его положила Ваша сестра сегодня утром, — невозмутимо парировала Фыонг, протянув тонкую руку к огню, и добавила. — Вам никогда не казалось, что пламя живет собственной жизнью, не подчиняясь никаким законам и правилам? Как человек с оружием. Ограничение — только собственная воля: может защитить, а может и убить.

— Никогда не задавался философскими вопросами вроде этого, — слегка пожал плечами авторитет, бросая найденный в кармане платок в ящик стола. — Но, если задуматься, то я считаю иначе. Вот он, огонь, послушно сидит в камине. И на оружие тоже можно найти управу, бронежилет, хотя бы. Силой можно заставить повиноваться любого.

— Любого? Попробуете заставить меня? — авторитет не видел ее лица, но по голосу понял, что вьетнамка улыбается.

— Ты — исключение.

— Из любого правила есть исключения… Всё зависит от силы. И огонь, послушно сидящий в камине, может однажды уничтожить это здание вместе с камином… Мне нравится огонь. Он — как не до конца прирученный хищник, никогда не знаешь, чего от него ждать, и это вносит в жизнь необходимый драйв, как у вас говорят. Хотела бы я приручить огонь…

Девушка провела ладонью над языками пламени, словно погладила кота. Удивлённый её необычной разговорчивостью, Меньшов присел на край стола.

— Не хочешь рассказать мне, как наши дела? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Наши? — Фыонг слегка повела плечом, — Про «наши» дела я ничего не знаю. Но я могу рассказать Вам, как «Ваши» дела.

— Хорошо, — не стал спорить Гвоздь. Он уже привык к необычной манере девушки изъясняться на грани фола, так, что не всегда поймёшь, издевается она или говорит серьёзно. — Расскажи мне про мои дела. А то мне тут Игорь Петрович сказал, что на днях сюда кто-то вломился. И ты этим гостем занялась лично. А я ни сном, ни духом. Почему?

— Не думала, что Вас интересуют такие мелочи.

— Кто-то вломился в мой кабинет, и ты считаешь это мелочью? — слегка нахмурился Гвоздь. — Странные у тебя понятия о безопасности.

— Мои понятия о безопасности позволяют сохранять Вашу жизнь последние три месяца. Так что позвольте мне решать, что мелочи, а что — проблемы.

— Это следует понимать, как знак, что я не узнаю, кто сюда влез в моё отсутствие?

— Во всяком случае, не от меня, — едва заметно пожала плечами Фыонг и одним плавным движением поднялась с пола.

Меньшов подавил зарождающееся раздражение:

— Ладно. Играй в свои игры. Мне важен только результат.

— Таков уговор. От меня результат, от Вас — прикрытие моим «играм». Я свято придерживаюсь договорённостей. Какие у Вас планы на сегодня?

— Кроме тех, о которых ты наверняка знаешь — никаких, — улыбнулся Гвоздь, испытующе глядя на девушку: знает или нет.

Фыонг и бровью не повела:

— Тогда доброго вам пара и весёлых девочек. Я буду неподалёку.

— Как всегда, — фыркнул Меньшов, глядя как она идет к двери.

Вьетнамка не посчитала нужным ответить. Её очередная игра только начиналась, и это наполняло девушку пьянящим предвкушением, мелькающим на губах редкой полуулыбкой.

Николай Корбов повернулся спиной к высоким кованым воротам и, буквально вбивая каблуки в посыпанную мелкой гранитной крошкой дорожку, пошёл к своей машине. Если лицо его оставалось бесстрастным, то в душе бурлила ярость. «Что они о себе вообразили, эти денежные мешки?! — думал оперативник. — Совсем охренели от больших денег?!»

Решив сегодня утром встретиться с Ланским и поинтересоваться у него списками членов гольф-клуба «Свет», Николай никак не ожидал, что такая простая задача займет весь день и так и останется не выполненной. И, ладно бы, Ланской отказал. Это было бы неприятно, однако, вполне предсказуемо. Но прямого отказа капитан так и не услышал. Вместо этого его гоняли по секретарям, помощникам, менеджерам и прочим представителям офисного планктона. И каждый раз обещали, что уж этот-то уважаемый господин точно знает, где хозяин, и немедленно приведет полицейского пред начальственные очи. В конце концов, Николаю сообщили, что большой босс в своем клубе, и там проводит местный турнир по гольфу. Выругавшись про себя последними словами, какого чёрта его тогда гоняли по всяким кабинетам битых три часа, капитан поехал в «Свет». И уперся в тупик. Его опять не пропустили. Мало того, на этот раз охрана пошла ещё дальше, пообщавшись с оперативником по системе голосовой связи. Николай чувствовал себя последним кретином, споря с воротами, потому что ни один охранник в поле зрения так и не появился.

— Надо подключать Сморчка, — ворчал капитан себе под нос, заводя мотор. — Что-то нечисто с этим поганым клубом… Завтра на планёрке ему это выдам. Обещался помогать с делом Матросова, вот пускай помогает…

Звонок мобильного прервал его бормотание.

— Здравия желаю, товарищ капитан, — приветствовал друга Макс в своей обычной манере. — Ты куда пропал?

— Пытался встретится с Ланским.

— Судя по похоронному тону — безуспешно, — хмыкнул майор.

— Ну, да. Эта сволочь бегала от меня весь день. Хотя, может, и не бегала, а просто скомандовала секретарям, чтоб надоедливого полицейского погоняли… Ничего, измором возьму. А у тебя что?