Приговор - [107]

— Я уже говорил с руководством комитета, — сказал Рогожин. — Не будет никаких конфликтов. И с людьми работают, но их пока отобрали мало. Раньше чем через год никого завозить не будут, так что успеем. Я не думаю, что у колонистов перед отправкой будут копаться в мозгах.

— Какая эффективность от этих машин? — спросил президент.

— Огромная, — ответил Дмитрий Олегович. — Дурака не сделают умным, но ускоряют мышление и облегчают понимание сложных явлений. Кроме того, человеку можно быстро записать в память большой объём информации. На них сейчас работают круглосуточно. Пять тысяч научных сотрудников и конструкторов уже обработали, и на очереди столько же. Есть большая заинтересованность и у руководства силовых министерств.

— А что со знаниями?

— Получаем ежедневно. Плохо, что они разрозненные, но Шубин даёт пакетами, чтобы можно было разобраться.

— Надо вытянуть с него как можно больше. Пока отдадим на сторону только то, что он пометил как малоценное, а потом будем смотреть. Наверное, со временем отдадим почти всё, но сначала используем сами и протянем время, сколько сможем. Кое-что я вообще не давал бы, но боюсь, что это не получится.

Глава 22

Вера сидела на берегу моря и смотрела на волны. Три месяца привезённый мужем портальный передатчик насыщал атмосферу Марса углекислым газом и азотом, а включенный на полную мощность реактор вырабатывал кислород. Плотность воздуха увеличилась в сорок раз, и теперь её люди старались не выходить из кораблей при сильном ветре. Воду в виде перегретого пара продолжали забрасывать в атмосферу. В жидком виде она была только вблизи экватора, а в более холодных областях превращалась в снег. Оба планетарных нагревателя собрали, но пока не запускали из-за того, что для их нормальной работы воздух был слишком разрежённым. Полёт Олега за «утилем», как он в шутку называл оставленное на Харбе оборудование, дал намного больше того, на что они рассчитывали. Оборудования в прекратившей существование фирме «Живой мир» было в три раза больше, чем его купили у семьи Робер. Около сотни кораблей взлетели с безжизненного Харба и через неделю обрели новое место стоянки на Марсе.

— Там горы брошенной техники, — рассказывал муж. — Много грузовых кораблей вроде нашего «Ковчега». Если знать управляющие коды, можно было бы перегнать это богатство к нам. Пусть не всё, но многое. Нам оно долго не понадобится, но запас карман не тянет.

— Неужели это никому не нужно? — не поверила Вера. — Зачем создавать новое, если эта техника прекрасно прослужит сотни лет?

— Ты не поняла, — ответил он. — Никто не строит новые корабли, они просто не нужны. Космическая экспансия давно закончилась, сейчас одну за другой сворачивают наши колонии на тех планетах, где добывали сырье. Потребности в металлах небольшие, и их можно удовлетворить реакторами. Раньше летали к соседям, а сейчас виртуальные путешествия убивают и пассажирское сообщение. Летают в основном военные, у которых своих кораблей больше, чем им нужно. Производственные комплексы загружены незначительно, потому что население сокращается, и у всех всё есть. Аграрный сектор работает из-за того, что никто не хочет есть искусственную пищу, но люди в нём почти не задействованы.

— Интересно, о чём думают компьютеры брошенных кораблей, — сказала она. — Зачем давать технике разум, если к нему такое отношение?

— На большинстве кораблей он третьей категории и в покое выключается, а такие, как координатор... Спроси его сама, должен ответить.

— Я попрошу Дара достать коды и на другую технику. Не кривись, ты туда не полетишь, пошлём разведчик. Николай с Ольгой скоро полезут на стены от скуки, поэтому с радостью слетают.

— Попробуй, — сказал Олег. — Если он захочет возиться, что-нибудь найдёт. С Красом у тебя чуть ли не любовь, так что он отправит твою весточку.

Любви у командора к ней не было, его отношение можно было назвать дружеским.

— Зачем вам это, Вера? — спросил он, когда она, ничего не скрывая, рассказала о своей затее. — Техника фактически брошена и никому не нужна, поэтому вам никто не будет мешать, хочу только спросить, хорошо ли вы продумали последствия? Это для нас там сложен хлам, для вашего мира это большая сила. Стоит ли отдавать её в руки землянам?

— Зря вы считаете нас дикарями, — обиделась она.

— Вас я не считаю дикаркой, — улыбнулся он. — Вы умнее наших женщин и ничем не уступаете многим мужчинам. А остальные... С помощью нашей техники их можно быстро довести до вашего уровня, но дело ведь не только в уме. Ваше человечество слишком разобщено, причём буквально во всём. И все привыкли к тому, что главным аргументом в споре является сила. Это было опасно раньше, и стало ещё опаснее сейчас, когда ваш муж делится знаниями. А если начнёте раздавать нашу технику, вам не поможет и боевая станция. Я на вашем месте отогнал бы всё лишнее куда-нибудь к границам системы. Пусть там хранится, пока не понадобится лично вам или не изменится ситуация с человечеством. Даже если до неё кто-нибудь доберётся, всё равно ничего не сможет угнать без кодов. А вашу просьбу я передам.

Со времени этого разговора прошло больше двух месяцев, но Дар не прислал ответа. Или он ничего не нашёл, или решил, что она вконец обнаглела, и не счёл нужным отвечать. Вера поднялась с песка, в последний раз посмотрела на волны и пошла к модулю. Сев в кресло, немного подумала и решила перед возвращением повидаться со старшим своих «марсиан». Муж участвовал в запуске первой экспериментальной станции, которую сделали на полгода раньше намеченного срока, а брат отправился на Родер и должен был вернуться через несколько дней. В доме не было никого, кроме наёмной охраны, поэтому она не спешила в него возвращаться. При подлёте к кораблю координатора в нём открылся люк и модуль был втянут внутрь силовым захватом. Вскоре Вера уже сидела в кают-компании вместе со старшим группы Сергеем Корелиным и биологом Владимиром Масловым и пила чай.