Приговор - [105]

— Есть ещё один, — ответил Дмитрий Олегович. — Вы даёте много новых знаний, но многим запрещаете делиться, а нам очень трудно противостоять давлению. Недовольны не только на Западе, но и на Востоке. Если на нас начнут давить и китайцы...

— Во-первых, я вам ничего не запрещаю, — сказал Олег, — Если хотите, можете отдать хоть всё. Я вам только советую, что нужно оставить для себя. Если прислушаетесь, лет через десять будете первыми в мире, если поддадитесь давлению и отдадите всё, опять будете плестись в хвосте. И никто не оценит вашу доброту, большинство сочтёт её глупостью. Нам в такой ситуации не дали бы вообще ничего. Во-вторых, не так уж мало мы даём, и все получают знания безвозмездно. Китайцы народ умный, вряд ли они рискнут пойти на разрыв связей, а если пойдут, им же будет хуже. Наша страна во многом уникальна. При желании не так уж сложно обойтись без займов и внешней торговли. В обычных условиях это невыгодно и приведёт к отставанию от соседей, но у вас очень необычные условия. Достаточно применить в производстве треть полученных знаний, и вы оставите всех далеко позади! Нужно только навести порядок, а потом бить по рукам тех, кто будет его нарушать. А если рук мало, бейте по головам или на фиг их отрывайте. Китайцы это делают, наплевав на мнение других, а мы чем хуже? В чрезвычайных обстоятельствах действенны только чрезвычайные меры!

— Не то у нас положение, чтобы отрывать головы, — мрачно сказал Рогожин. — Как бы нам их самим не оторвали!

— Как хотите, — безразлично сказал Олег. — Можете поднять лапки и отдать даже сверхпроводимость с антигравитацией. Только тогда я не гарантирую того, что вам для защиты хватит нашей станции. Не сейчас, а лет через двадцать. У вас есть поддержка народа и контроль над армией, поэтому появилась возможность почистить тот гадючник, который в России называют элитой. Нужна только решимость и немного храбрости.

— Подталкиваете к государственному перевороту? — прищурился Дмитрий Олегович.

— Какой же это переворот, если вы останетесь у власти? — ответил Олег. — Я назвал бы это реформой управления. Конечно, проводить придётся с отступлением от Конституции, но от неё давно пора отказаться. А через Думу провести не дадут, такие попытки уже были. В конце концов, можно спросить у народа, его мнение превыше придуманных кем-то законов. Только защищаясь, войну не выиграешь, а она против России ведётся давно. В открытую теперь не нападут, но есть много других возможностей. Нас не оставили в покое, просто сменили тактику.

— Вам легко советовать! — сердито сказал Рогожин. — Попробовали бы что-нибудь сделать сами!

— Муж и так уже многое сделал, — возразила Вера, — а ваше правительство часто демонстрирует такую беспомощность, что удивляешься, зачем оно вообще нужно! Забрали у народа всё, что считалось общим, и отдали каким-то хапугам! Я тогда была девчонкой, но прекрасно помню, что нам говорили! Государственное управление неэффективное, поэтому нужно отдать всё собственникам, которые быстро наведут порядок. Ну и что с того, что вас грабят, это делается для вашей же пользы. Первоначальное накопление капитала никогда не бывает лёгким, зато потом... Если не они сами, то уж их дети превратят Россию в процветающее государство, и мы все будем в шоколаде! Сколько прошло времени? Уже скоро всем будут заправлять не дети, а внуки, а порядка как не было, так и нет! Не пора ли всё вернуть тому, у кого забрали? Капиталистическая элита у нас получилась ещё хуже той, которая была при социализме. Те хоть жили скромнее, по крайней мере, до развала! Я призываю не строить социализм, а навести порядок с вашим капитализмом! Он ведь может быть и государственным, хотя у вас и в государственных корпорациях чёрт-те что творится. Я женщина мягкая, но даже мне понятно, что уже не обойтись без драконовских мер.

— Надо раскулачивать друзей президента, — засмеялся Олег. — На это точно никто не пойдёт, скорее, раскулачат нас с тобой и настучат по голове за такие советы.

— Это ещё один повод ничего не отдавать, — сердито сказала Вера. — Управление станцией, кстати, осталось за нами. Она, конечно, действует автономно, но перевести на другую орбиту или изменить режим можем только мы! Так что придётся правящей верхушке с нами считаться, хотят они этого или нет!

— Ну и название вы для нас выбрали, — сказал ошарашенный отпором Рогожин.

— Заслужили! — отрезала она. — Мы очень многое вам дали и ничего не получили взамен. Да, корпорация развернула производство накопителей, и скоро у нас будет много денег, но мы собрались их тратить на возрождение и заселение Марса. И всё, что получается заработать на Родере, тоже тратится или на Марс, или на оздоровление народа. Я вообще не понимаю, зачем человеку много денег. Ему нужна комфортная и приятная жизнь, а не миллиарды на счетах, которые не падают с неба и в принципе не могут быть заработаны честно.

— Ну почему же не могут? — возразил Дмитрий Олегович. — Если большой капитал...

— Эти капиталы добываются многими поколениями хозяев или грабежом! — сказала Вера. — У нас было второе. А я имела в виду возможность заработать с нуля. Откуда у нас могли взяться капиталы в советское время? Говорили о теневой экономике, но по нынешним понятиям это ерунда. Не хотите нас слушать? Мы, конечно, не хлопнем дверью и не уйдём, хотя имеем такую возможность, но выводы сделаем. Боюсь, что они вам не понравятся.