Приглашение в ад - [6]

Все получилось само собой, и лишь спустя минуту Артур в полной мере осознал, что натворил. Стиснув «грозную царицу» в объятиях, он затащил ее в одну из кладовок и, заткнув рот кляпом, связал разорванными на полосы половыми тряпками. Самое забавное, что Клеопатра не слишком трепыхалась. Возможно, она вообразила, что ее собираются таким образом приласкать. Если верить слухам, такие штучки ей даже нравились, однако на этот раз всесильной даме пришлось разочароваться. Ее связали самым натуральным образом и бросили в темной клетушке в полном одиночестве на произвол судьбы.

Мосты таким образом были сожжены окончательно. Артуру оставалось одно-единственное — бежать из Бункера и бежать немедленно.

Глава 2

Кто они были, Лебедь не знал. Подозревал только, что существа эти жили на планете Земля всегда. Забавно, но люди им совсем не мешали, — разве что пробуждали некоторое любопытство. Кое-кто из старожилов шалил, вклиниваясь в сеть интернета, другие колдовали над телами спящих людей, навевая те или иные мысли, порой существенно сокращая жизненные сроки живущих. За некоторыми из представителей рода человеческого автохтоны наблюдали с особым пристрастием, и, увы, Лебедь угодил в число последних. С ним беседовали и над ним подшучивали. Он не сопротивлялся и не роптал. Тем не менее, чуть ли не каждую ночь ему насылали кошмары, из которых Лебедь никак не мог извлечь должного вывода.

На этот раз во сне он увидел стоящего в дверях Артура — мускулистого, неправдоподобно огромного, взирающего на их утлое убежище осуждающим взором. Стародавний приятель поражал бронзовым загаром, напоминая свежеотлитую, пылающую жаром статую, рыцаря, облаченного в неведомые доспехи. И снова Лебедь наблюдал яростное противостояние. Без этого теперь не обходился ни один из его снов. Черноволосый, взлохмаченный Вадим стоял на одном колене и, с остервенелой усталостью передергивал затвор, посылая в сверкающего гостя пулю за пулей. Каменно и равнодушно Артур улыбался. Пули били в его могучую грудь и сплющенными, потерявшими силу комочками падали на пол.

Так уж вышло, что всю его юность Вадик Дымов с Артуром Боковым дрались. Вечные партнеры и соперники просто не могли долго ладить. Вадим был более изворотлив, Артур — более силен. Борьба протекала с переменным успехом, и, вмешиваясь в схватку, Лебедь всякий раз получал свою порцию шишек. Несмотря ни на что, всех троих почему-то именовали друзьями. Впрочем, был еще и четвертый — некий Поль, улыбчивый, громогласный красавчик. В отличие от Лебедя, добрую потасовку он уважал, и если Лебедь старался разнимать приятелей, то он напротив вызывался быть рефери, а порой и откровенно подстрекал противников. Такой уж он был человек — с удовольствием секундировавший на всех школьных дуэлях, с энтузиазмом вызывающийся замещать более слабых или выбывающих из схваток. Странной, должно быть, казалась со стороны их дружба. Квартет забияк, четверо осликов, упрямо тянущих в разные стороны. И все-таки они действительно дружили. То есть — наверное. Потому в точности никто из них не знал, что такое настоящая дружба, с чем ее едят и на каких весах взвешивают.

— Вот, значит, как!.. — Вадим, привидевшийся Лебедю во сне, хладнокровно отбросил винтовку в сторону. — Что ж, посмотрим, как ты отреагируешь на это.

В руках его Лебедь разглядел массивный ствол с пузатым раструбом.

— Господи! Ну зачем?!

И как обычно Лебедя никто не услышал. Он и сам себя не услышал. Во снах он всегда отчего-то терял голос. И не только голос. Еще чаще он превращался в полного паралитика. Тело деревянело, язык и связки отказывались подчиняться. Вот и сейчас рот его беззвучно раскрылся, не породив ни звука. Лебедь снова не мог повлиять на ход событий. Ни Вадим, ни Артур даже не глядели в его сторону.

Огненная струя полыхнула в направлении двери, уменьшенным подобием солнца впилась в панцирную грудь. Стены, потолки — все потонуло в слепящем взрыве. Лебедь зажмурился, а когда вновь распахнул глаза, разглядел, что находится на маленьком песчаном островке…

ЭТО тоже повторялось с пугающим постоянством. Все его кошмары непременно заканчивались одним и тем же — неуютным клочком суши, напоенным вибрирующим неживым светом, дающим приют паукам, крабам и бедному человечку по имени Лебедь.

Еще одна придумка автохтонов, то бишь — тех, кто обитал на Земле еще задолго до первого человека. Остров Шока… Кусочек суши, пятнышко среди волн, где Лебедю отводилась все та же пассивная роль созерцателя собственной жизни — жалкой, никчемной, всем и всегда только мешающей. Сидя на холодном песке, он со смирением вспоминал всех тех, кого когда-либо обидел или подвел, все ситуации, в которых приходилось говорить неправду, всех женщин, которые, разочаровываясь в нем, уходили и уплывали к другим, оставляя Лебедя все на том же островке одиночества. Умственное самобичевание не давало утешения, и во весь рост вставала главная загадка его существования, а именно сам смысл появления Лебедя на свет. Беда заключалась в том, что он был обречен изначально — с первых месяцев своего рождения — длинный, нескладный, отличающийся от сверстников несуразной внешностью и несуразным характером. Тем не менее, рождение состоялось. Вопреки всяческой логике, а, может, и в насмешку ей.