Приглашение в ад - [28]

— Дешево работаешь, фраерок! Всех ваших дружин не хватит на то, чтобы даже приблизиться к Горке!

— О, Господи! Да не нужна нам ваша Горка. Все, что интересует меня и моих друзей, это наши собственные проблемы. Не более и не менее. — Вадим выдержал паузу. — Ну, и еще, может быть, самую малость Бункер. В каком-то смысле это ведь собственность города. Кстати, об этом тоже можешь намекнуть Киту.

— Бункер?

— Точно, он самый. Думаю, там под землей много чего можно обнаружить интересного. — Вадим поднялся. — Вот, собственно, и все. Надеюсь, скоро увидимся.

— Сядь! — рявкнул пигопаг. Монстр тяжело дышал. Оба его лица напоминали малиновые прожекторы. Два разгневанных братца близнеца думали в эту секунду об одном и том же.

Вадим напряженно перебегал глазами с одного лица Лили на другое и тщетно пытался понять, один перед ним человек или их все-таки двое? Садиться он не спешил.

— Что ты знаешь о Бункере?

— А-а… Вижу, и тебя это интересует? Тема и впрямь благодатная. Так как насчет следующей встречи? Могу я на что-то рассчитывать?

— С каким удовольствием я бы прикончил тебя!

— Взаимно. В Воскресенске никогда не было своей собственной кунсткамеры, а надо бы завести. — Вадим заставил себя улыбнуться, небрежно кивнул в сторону охраны. — Скажи им, чтоб расслабились. Публике пора на выход.

— Не спеши, разговор еще только начинается.

Вадим твердо посмотрел в глаза Лили, что было не столь уж просто, так как две пары глаз — это чуть больше чем одна-единственная, и играть в гляделки с пигопагом — занятие не самое приятное.

— Мне жаль, Лили, но с тобой у нас разговора не выйдет.

— Отчего же? — Лили осклабился.

— Да так уж оно получается. Разные мы с тобой твари. Слышал байку про гуся и свинью? Вот и у нас с тобой так же. Я хочу возродить Воскресенск, ты — окончательно разрушить, я не очень люблю стрелять, а ты это занятие обожаешь — и так далее и тому подобное. Нет, Лили, разговора у нас с тобой не получится.

— Ну, это смотря как вести разговор, — Лили продолжал зловеще улыбаться. — Обычно со мной становятся разговорчивыми.

— Не сомневаюсь, но только не тот это случай. Поэтому не пори горячку и успокойся. Первый тур состоялся, пора разбегаться. Могу сказать, что в целом итогами встречи я доволен. Мы наконец-то полюбовались друг на дружку, любезно поболтали и не пустили при этом друг в друга по пуле. Это уже радует. На второй тур будем ждать Кита. Впрочем, Кит — персона важная, так что, если желаете, я сам готов к нему приехать…

Он не договорил. За дверью раздался хлопок, кто-то приглушенно вскрикнул. Лили вскочил с места.

— Что там еще?

Вадим обернулся. Трое телохранителей палача встревоженно взирали на дверь. Из коридора уже сплошной чередой неслись выстрелы. Кто-то стукнул условной дробью по косяку, и дверь распахнулась. Зажимая рукой окровавленный бок, ввалился хозяин бара.

— Там Пульхен со своими болванами! Уже в зале, — даже будучи раненым, громила опасался разговаривать с Лили нормальным голосом.

— Кто-то нас продал, верно? — Лили уже держал в руке револьвер, темный ствол в упор смотрел на громилу. — А может, это ловушка?

— Черт подери, Лили! Да он сам и навел, кому больше-то? — громила в панике указал на Вадима.

— Действительно, больше некому… — пигопаг выстрелил и хозяин бара без стона повалился на пол.

— Лили, это ошибка! Какого черта мы стали бы затевать такое?! — Вадим шагнул к пигопагу, прямо на револьвер.

— Пульхен, кажется, твой друг?

— Причем здесь это? Я же говорю: произошла ошибка!

— Но за ошибки, кажется, тоже нужно платить, верно?

Сообразив, что пигопаг будет стрелять, Вадим с силой ударил по револьверу. Пуля ушла в потолок, оружие отлетело к стене. Но с Лили такие штучки не проходили. Четыре кулака чуть ли не одновременно обрушились на голову Вадима, моментально сбив его с ног. А в следующее мгновение по двери ударили чем-то тяжелым, преграда рухнула, и в помещении обвально загрохотало. Как-то враз комнатку заволокло дымом, всполохи выстрелов засверкали справа и слева.

— Всем лежать! Кто поднимется, разнесем в клочья!..

Ворвавшиеся отнюдь не шутили. Автоматы продолжали бешено молотить — по людям, по мебели, круша все подряд. Сыпались щепки, каменным крошевом брызгали стены. По спине Вадима грузно пробежались. Он чуть пошевелился. Выдернув из-за пазухи наган, кое-как перекатился к дивану и, дождавшись, когда смолкнет грохот очередей, поднял голову.

Двое из охранников остались здесь навсегда, распластавшись в безжизненных позах у самой двери. В переполненной сизыми клубами комнате толкались ребята Пульхена. Лили, как Вадим того и ожидал, успел скрыться. Он был кем угодно — палачом, убийцей, надзирателем, но только не дураком и копушей.

— Черт! Да у них здесь лаз! — крикнул один из бойцов.

— Где?! — резкими шагами Пульхен пересек помещение, несдержанно колотнул ладонью по стальной плите, перекрывшей потайной выход. Лицо полковника было черным от копоти, в руке он сжимал революционных времен маузер.

— Значит, опять ушел зверюга двухголовый! А ведь в руках, считай, был! Тьфу ты, дьявол!.. Не догадались оцепить квартал.

— Зато сюда ты догадался сунуться. — Подал голос Вадим.